Джон Толкиен: Возвращение государя

Пиппин снова задремал и проснулся, когда уже снова забрезжил рассвет. Слева колыхалось море тумана, а справа вздымались вершины гор, обрывавшихся так неожиданно, словно во дни творения мира река сокрушила каменную преграду, образовав широкую долину, ставшую в грядущие дни предметом раздоров и полем кровопролитных сражений. Как и обещал Гэндальф, там, где кончались Белые горы, хоббит увидел темную громаду Миндоллуина, глубокие тени высоких ущелий и белевшую в свете зари вершину. А на выдававшемся вперед отроге исполинской горы стоял Город Бдящих, обнесенный семью каменными стенами, столь крепкими и древними, что, казалось, их высекли великаны из костей земли.

Прямо на глазах Пиппина серевшие в рассветном сумраке стены сделались белыми и даже слегка порозовели, а когда над затянутым тучами востоком взошло солнце и его лучи высветили лик города, хоббит ахнул от изумления, ибо взору во всем своем лучезарном великолепии предстала высившаяся в кольце укреплений башня Эктелиона. Она казалась отлитой из серебра и усыпанной жемчугами, а вершина ее сверкала, словно огромный кристалл. Над башнями города гордо реяли на утреннем ветру белоснежные знамена, а к небесам возносился звонкий и чистый зов серебряных труб.

Едва Светозар приблизился к Великим Воротам, кованые створы распахнулись.

— Митрандир! — воскликнули стражи. — Митрандир явился! Видно, и впрямь близится буря.

— Она уже здесь, — крикнул в ответ Гэндальф. — Я прилетел на ее крыльях. Пропустите меня, мне нужно увидеть Дэнетора, пока он еще правит городом. Буря грянула, и чем бы все ни закончилось, Гондор уже не останется прежним. Пропустите!

В голосе старца звучала такая мощь, что стражники расступились, не задавая вопросов, хотя многие недоуменно поглядывали на хоббита, а кое-кто косился и на Светозара. Конечно, гондорцы держали на подставах лошадей для гонцов правителя, но в стенах города их почти не было, а уж этакого коня и подавно никто не видел.

— Вот так скакун! — сказал кто-то из воинов. — Не иначе как из табунов короля Рохана. Может быть, скоро на подмогу нам явятся рохирримы?

Гэндальф не ответил, копыта Светозара уже звенели по каменным мостовым, поднимавшимся от одного яруса города к другому. Минас-Тирит располагался на семи уровнях, причем каждый был обнесен стеной. Все стены прорезали ворота, но они находились не на одной линии друг с другом: нижние, или Великие, помещались в восточной части стены, вторые были смещены на полкруга к югу третьи на полкруга к северу, и так выше и выше, к центру города и цитадели. Мостовая поворачивала то в одну, то в другую сторону, и всякий раз, пересекая ось Великих Ворот, ныряла в прорубленный в скале сводчатый тоннель, деливший надвое все круги города, кроме первого. Древние строители мастерски воспользовались творением природы, оставив за воротами скальный массив с острым краем, выступавшим на восток, словно форштевень гигантского корабля. Он вздымался до самого верхнего круга города, неся на себе могучую цитадель с зубчатыми стенами, вознесенную над Великими Воротами на добрых семьсот локтей. К Седьмым Воротам вел пологий, вырубленный в сплошном массиве, освещенный лампами подъем. Лишь таким путем можно было попасть на Высокий Двор, к Фонтану у подножия Белой Башни. Вид ее поражал соразмерностью, высота составляла не менее пятидесяти локтей, а на верхушке, почти в тысяче локтей над равниной, плескалось на ветру знамя наместников.

Мощь цитадели делала ее неприступной до тех пор, пока внутри оставались хотя бы несколько защитников. Правда, враг мог подступить сзади, взобравшись по подножиям Миндоллуина на узкий отрог, соединявший Холм Бдящих с Великой горой, однако и этот путь преграждали могучие валы. Здесь, меж горой и Башней, в великолепных, увенчанных куполами гробницах, покоились былые короли и правители Гондора.

С изумлением и восторгом созерцал Пиппин великий каменный город, какого прежде не мог себе и представить. Даже Айсенгард не сравнился бы с ним прочностью укреплений и уж тем более красотой. Однако то здесь, то там проглядывали признаки упадка, Минас-Тирит пустел, в городе жили вдвое меньше людей, чем он мог вместить. По обеим сторонам дороги высились прекрасные здания, роскошные дворцы, украшенные гербами и девизами своих бывших владельцев, но на улицах не попадалось прохожих и даже любопытные детишки не выглядывали из окон.

Прошло немало времени, прежде чем они одолели весь путь и приблизились к Седьмым Воротам. Солнце, то самое, которое в этот час освещало путь Фродо по лугам Итилиэна, озарило гладкие стены, могучие колонны и высокую арку с замковым камнем, высеченным в виде головы, увенчанной короной. Всадников в цитадель не допускали, поэтому магу и Пиппину пришлось спешиться. Повинуясь ласковой просьбе Гэндальфа, Светозар позволил увести себя в стойло.