Инна Кублицкая - Карми

— Разумеется, — холодно ответил Пайра. — Собственно, он послал меня не к тебе, высокорожденный Руттул, а к твоей высочайшей супруге. Принц Карэна завещал ей свое право на знак Оланти.

Пайра полагал, Руттул удивится, услыхав такие немыслимые речи. Но то, что слетело с губ Руттула, он ожидать никак не мог.

— Значит, принц Аррин умер, — задумчиво проговорил Руттул. — Жаль… Жаль!

Сначала Пайра не понял. Потом догадался, какое сплетение государственных интересов стоит за завещанием Карэны. Потом возмутился: знак Оланти был для него священен, а тут его используют в качестве подачки.

Руттул его возмущение заметил.

— Неужели ты думал, — спросил он, — что Высочайший Союз позволит принцессе стать наследницей короля?

— Это бесчестно, — возразил Пайра.

— Ну что ты!

Пайре было трудно понять.

— Они же оскорбляют вас — тебя и госпожу принцессу!

— Ты слишком молод, — ответил Руттул. — Прости меня, ты слишком горяч.

Эти слова могли бы показаться унизительными молодому аристократу, но Пайра пропустил их мимо ушей, а Руттул продолжал:

— Сегодня ты отдохнешь, а завтра мы с тобой поедем в Савитри. Там живет сейчас принцесса. Савитри прекрасное место, надеюсь, там тебе понравится…

«Он считает меня мальчишкой?» — подумал Пайра. Но затевать ссору в чужой стране, да еще с мужем принцессы, вассалом которой только что стал, Пайра не рискнул и послушно прошел в отведенные ему покои.

Савитри он так и не увидел — утром его разбудила суматоха и шум во дворе и в доме: принцесса Савири, узнав о появлении майярцев, не сочла за труд вернуться в Тавин.

— Рада тебя видеть, — улыбнулась она Пайре, когда они встретились перед завтраком. — Очень рада. Я хочу надеяться, тебе понравится наш дом. Правда, он заведен не на майярский лад, но…

Как Пайре мог не понравиться этот дом, когда хозяйкой в нем была фея: приветливая, хрупкая, нежная фея в фантастических, никогда не виданных одеждах?

Конечно, он видел, что это совсем девочка и что ей всего тринадцать лет, но многое, очень многое придавало ей в глазах Пайры священный ореол.

Она была дочерью короля.

Она была обладательницей знака Оланти, а могла бы стать и наследницей престола, то есть будущей королевой.

И она была женой Руттула.

Принцесса и дракон, думал Пайра, глядя на нее и на Руттула. Но только принцесса вовсе не жаждет избавления, и Пайре не придется стать ее рыцарем, защищая ее копьем и мечом. А дракон добродушен и свысока посматривает на юношескую влюбленность майярца.

Принцесса расспрашивала Пайру о майярских модах. Что мог сказать Пайра? Разве самое главное в одежде покрой? Платья достаются в наследство, и красота их — в их ценности, в роскоши шелков и бархата, в пышности кружев, в узорах жемчужных вышивок.

— Скучно, — улыбалась в ответ Савири. — Скучно все время носить одни и те же платья. И скучно шить платья по одному-единственному фасону…

Все дни, которые оставались до назначенного отъезда в Майяр, на женской половине дома Руттула царила суматоха. Непрерывно отправлялись в Савитри посыльные за какими-то безделушками, отрезами тканей и драгоценностями.

Как много денег тратила принцесса на удивительные платья, из которых скоро вырастет!

— Я на ее тряпках не разорюсь, — с улыбкой говорил Руттул. — Молодые девушки должны одеваться красиво. Это хорошо влияет на их характер.

Что будет с Майяром, если его женщины заразятся от принцессы ненасытной жаждой роскошных нарядов? — вздыхал Пайра.

Принцесса Савири за все это время обратилась к Пайре с просьбой только один раз, но зато просьба эта поставила Пайру в тупик: она попросила сопровождать ее в театр.

— Понимаешь, — объяснила она невинно, — я очень люблю смотреть представления, но принц не имеет времени часто ходить в театр. А у нас в Сургаре дамам без сопровождения мужчин в театр ходить нельзя. Можно, конечно, попросить кого-нибудь из подчиненных принца, но часто такого не позволишь: стоит появиться с кем-нибудь на людях больше трех раз, и сразу поползут сплетни.

Пайра был в недоумении. Чтобы в Майяре знатная дама отправилась в театр… Неприлично!

— Спроси у принца, Пайра, если есть сомнения. Пайра спросил. Руттул выслушал, сказал доброжелательно:

— Да, пожалуйста, если тебя не затруднит. Затруднений-то никаких, пожалуй, кроме разве что косых взглядов сургарцев; Пайра к этим взглядам уже привык и не обращал на них внимания. Так что однажды под вечер Савири и Пайра в сопровождении хокарэмов отправились на окраину Тавина, где на постоялом дворе «У Горького колодца» давала представление актерская труппа.