Глен Кук - Черный отряд

— Но почему тогда вам не попробовать остановить их здесь? Эта северная кампания дорого обошлась Кругу. Сначала Кочерга, потом Шелест. А теперь Щука и Мотылек.

— Вместе с Боком и Твердим. Да, они бьют нас раз за разом, и все время это стоит им их основной силы.

Он посмотрел вниз, на небольшую группу людей, которые шли к нам. Во главе их был Ворон. Ловец развернулся к обозу. Повешенный прекратил жестикулировать и замер. Прислушивается. Неожиданно Ловец заговорил опять.

— Шелест проломила стены Мороза. Ночная Ящерица преодолел предательские холмы Равнины Страха, достигнув пригородов Убийцы. Безлицый сейчас там, на равнине, движется к Конюшням. Они говорят, что Тюк вчера покончил самоубийством, чтобы не попасть в плен к Дробящему кости. Все не так уж плохо, как кажется, Костоправ.

Конечно нет, черт возьми, подумал я. Но это восток. А здесь — север.

Меня не сильно взволновали победы на расстоянии в четверть мира отсюда. Нас прижали здесь, и, если повстанцы прорвутся в Амулет, никакие победы на востоке уже не будут играть роли.

Ворон остановил свою группу и один подошел ко мне.

— Что им делать?

Я понял, что если Капитан послал сюда Ворона, значит, он приказал отступать. Капитан не будет играть в игры Ловца Душ.

— Уложите всех, кого мы обработали, по фургонам. Ребята выстроились в цепочку.

— Пошлите с каждым фургоном около дюжины ходячих раненых. Я, Одноглазый и остальные будем дальше резать и штопать. Что такое?

Он как-то странно смотрел на меня. Мне это не понравилось. Он взглянул на Ловца Душ. Я тоже.

— Я еще не сказал ему, — произнес Ловец.

— Что не сказал? — я уже знал, что когда услышу это, мне не сильно понравится.

От них исходила какая-то нервозность. Она просто вопила, что меня ожидают плохие новости.

Ворон улыбнулся. Не радостно, а просто скривился в какую-то отвратительную гримасу.

— Нам опять нашли работу, Костоправ. Тебе и мне.

— Как? Да ты что?! Нет, больше нет! Меня до сих пор пробирает дрожь при воспоминаниях о том, как я помогал с Хромым и Шелест.

— У тебя есть опыт, — сказал Ловец. Я продолжал мотать головой.

— Мне приходится этим заниматься, — зарычал Ворон, — тебе тоже, Костоправ. Кроме того, тебе ведь хочется записать в Анналы, как ты лично вывел из строя больше из этих Восемнадцати, чем любой из Поверженных.

— Ша. Я что вам, заядлый охотник? Нет, я — врач. Анналы и драки это побочно.

— И это человек, — сказал Ворон Ловцу, — которого Капитану пришлось силком утягивать с передовой, когда мы шли через Ветреную Страну.

Его глаза сузились. Ему тоже не хотелось, и он вымещал свое недовольство на мне.

— Это не случайность, Костоправ, — сказал Ловец голосом ребенка. — Тебя выбрала Леди. Он попытался смягчить мое замешательство.

— Она хорошо награждает тех, кем остается довольна, — добавил он. — А ты пришелся ей по душе.

Я проклял себя за тот романтизм, который переполнял только пришедшего на север Костоправа. Тот Костоправ, потрясенный загадочной Леди, был совершенно другим человеком. Глупый, несведущий юнец. Да-а. Иногда врешь сам себе, только чтобы продолжать жить.

— На этот раз мы будем не одни, — сказал мне Ловец. — Нам помогут Кривая Шея, Меняющий Форму и Несущий Шторм.

— Нужна вся команда, чтобы расправиться с одним бандитом, а? спросил я кисло. Ловец не ответил на укол. Как всегда.

— Ковер вон там. Берите свое оружие и давайте за мной. Он ушел.

Свою ярость я излил на помощниках, совершенно безосновательно. Наконец, когда Одноглазый был уже готов взорваться, Ворон заговорил.

— Не будь дыркой в заднице, Костоправ, — заметил; он. — Нам придется это сделать, так давай займемся.

Тогда я извинился перед всеми и зашагал вниз по) холму, за Ловцом Душ.

— Залезайте, — сказал Ловец, указывая нам места.

Мы с Вороном сели так же, как и в прошлый раз, Ловец подал нам веревку.

— Привяжитесь покрепче. Сейчас нам может достаться, а я не хочу, чтобы вы попадали. И держите нож под рукой, чтобы выбраться, как только будем на месте.

Мое сердце затрепетало. Если откровенно, мне хотелось полететь еще раз.

Воспоминания о предыдущем полете преследовали меня своей красотой и волнением. Там, наверху, было восхитительное чувство свободы, холодный ветер и орлы. Даже Ловец привязался. Дурной знак.

— Готовы?

Не дожидаясь ответа, он начал бормотать. Ковер мягко качнулся, поднимаясь вверх.

Мы миновали верхушки деревьев. Деревянная рама шлепнула меня по заду, и во мне все опустилось. В ушах засвистел ветер. Шапку сдуло. Я взмахнул рукой, но не поймал. Ковер неожиданно накренился, и я понял, что с открытым ртом смотрю на быстро удаляющуюся землю. Ворон схватил меня. Не будь мы привязаны, то свалились бы оба.