Лорел Гамильтон - Глоток мрака

Я знала, что стройные бедра Шолто и все прочее, скрытое джинсами, красиво и соразмерно, и он отлично умеет с этим всем управляться.

Он приподнял мою руку, глядя уже не с нежностью, а с задумчивостью.

– Ты как будто взвешиваешь и измеряешь меня, принцесса.

– Правильно делает, – проворчала Ба.

Не глядя на нее, я сказала:

– Он со мной говорит, Ба, не с тобой.

– И ты уже его сторону берешь, не мою?

Тут я повернулась к ней. В ее глазах горела злость и еще странная алчность – совсем не характерная для Ба, но, может быть, присущая моей кузине Кэйр. Если она вложила в чары свое желание чем-то обладать, ее зависть могла вылиться в магическую форму. Действующую исподволь, но настойчиво. Тоже похоже на мою кузину, если подумать. С магией часто так бывает – ее окрашивает личность чародея.

– Он мой любовник, отец моего ребенка, будущий муж и будущий король. Я веду себя так же, как все женщины в мире. Я приду в его постель, в его руки, мы станем супругами. Так устроен мир.

Ее лицо вспыхнуло глубокой ненавистью – выражение было как будто не ее. Я вцепилась в руку Шолто и поборола желание отползти дальше по кровати – потому что хоть передо мной стояла Ба, что-то в ней было чужое.

К нам шагнул Гален.

– Ты сама на себя не похожа, Ба. Что с тобой?

Она посмотрела на него, и взгляд ее смягчился – но тут та, другая, снова выглянула из карих круглых глаз. Ба немедленно опустила голову, словно знала, что иначе ей не спрятаться.

– А ты что чувствуешь, Гален, когда у тебя столько напарников?

Он улыбнулся, и его лицо осветилось настоящей радостью.

– Я хотел стать Мерри мужем с той поры, как она перестала быть подростком. И теперь буду, и ребенок у нас будет общий. – Он пожал плечами, развел руки. – Я и на половину не надеялся никогда. Что я могу чувствовать, кроме счастья?

– А ты разве не желаешь стать главным и единственным королем?

– Нет.

Ба подняла голову – другая недоуменно смотрела ее глазами, вся как на ладони.

– Любой хочет стать королем.

– Будь я у Мерри единственным, настал бы конец света, – сказал Гален просто. – Я не генерал и не политик. Я уступаю всем остальным.

– Ты на самом деле так думаешь! – поразилась она. Голос почти совсем не походил на голос Ба.

Я поддалась порыву подползти ближе к Шолто и Галену и убраться подальше от Ба с глазами незнакомки. С ней... В ней было что-то не то.

Незнакомый голос Ба сказал:

– Мы могли бы оставить ей тебя, и пусть будет королевой Неблагих. Нам ты угрозой не станешь.

– Угрозой кому? – спросил Дойл. Нить куда-то исчезла из его рук. То ли стражи ее уничтожили, то ли просто спрятали – я не заметила, слишком поглощена была странным состоянием Ба. Плохо, что не заметила, но мой мир вдруг сузился до незнакомки в глазах моей бабушки.

– Зато ты, Мрак, безусловно угроза.

Акцент пропал совсем. Голос четко и правильно выговаривал слова. Произносили их губы Ба, и потому они звучали немного похожими на ее речь, но голос – это не только губы и язык. В голос вкладывается частица личности. Слова, которые говорила сейчас Ба, не ей принадлежали.

Она взглянула на Шолто по другую сторону кровати.

– Отродье Теней и его слуа опасны тоже.

Отродье Теней. Так даже королева не часто решалась назвать его в глаза. А малые фейри, не исключая мою бабушку, никогда не рискнули бы так оскорбить царя слуа.

– Что с ней сделали? – тихо, почти шепотом спросила я, словно боялась громкой речью расплескать повисшее вокруг напряжение. Словно еще капля – и оно выльется в нечто кровавое, жуткое, неостановимое.

Ба повернулась к Дойлу и взмахнула рукой. Бывают мгновенья, когда все словно замирает. Кажется, будто в запасе у тебя целая вечность, а на деле – миллисекунды до реакции, до решения, жить тебе или смотреть, как кончается твоя жизнь.

Его реакцией стало размытое от скорости движение, которое мне не удалось проследить. Дойл метнулся темным пятном, а из руки Ба брызнула сила – сила, которой она никогда не обладала. Полыхнул добела раскаленный свет, и на миг комната осветилась с режущей глаза яркостью. Я видела попавшего в поток света Дойла, отводящего руку Ба, саму Ба – прочь от постели, прочь от меня. И я почти как в замедленной съемке увидела, как белый свет ударил по его телу. Тут же раздался визг от окна – свет докатился до гигантского подобия осьминога, так никуда и не ушедшего. Кровать дрогнула – это Гален бросился на меня сверху живым щитом. Я еще успела увидеть, как Шолто перепрыгнул через кровать, бросаясь в схватку, а потом весь мир сузился до рубашки Галена и его тела, сжавшегося в ожидании удара.