Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь

— Хорошо, я понимаю, — жрец неожиданно улыбнулся, и Вульпекс с удовлетворением отметил, что улыбка у него не стандартная, мерканская, а искренняя, дружелюбная. — Особенно рассказывать мне нечего. Родился я, как вы вероятно уже догадались, — в голосе жреца проскользнул сарказм, — в Мерке. Родители — рыбаки… и одновременно немного контрабандисты, у нас редко бывает иначе. Когда мне было лет десять — точного возраста своего я не знаю, грамоте меня в детстве не учили — наша община задолжала пиратам, которые нам "покровительствовали". В счет долга меня и еще нескольких человек продали в рабство… Купил меня храм Фта в младшие служки — так это именовалось, по сути — в храмовые рабы. Приставили к жрецу. Мне повезло — мой хозяин мальчиками не интересовался, предпочитал зрелых девиц из борделя, которых он исповедовал… так что я был просто служкой… Пробыл я у него около года. Потом моего хозяина послали с какой-то миссией на работорговый корабль, а корабль этот попался имперскому сторожевому фрегату. Меня, как и всех рабов, освободили и предложили выбор — хочу ли я остаться, или вернуться в Мерку. Я, конечно же, не сразу понял, что меня спрашивают — что это значит: "Я хочу?", хотеть может только мой хозяин, пусть у него спрашивают… К счастью эдил попался терпеливый, и я, наконец, понял, что я больше не раб. Но я всё равно не знал что ответить, я хотел вернуться к родителям, но боялся — понимал, что, скорее всего опять попаду в рабство. И империи я тоже боялся — про нее от хозяина и пиратов я слыхал только всякие ужасы. И тут зашел жрец посмотрел на меня, что-то сказал чиновнику, и меня перестали мучить вопросами, а отправили в барак. А еще через пару дней тот же жрец забрал меня в храмовую школу. Дальше я уже учился как все — школа, наставник, посвящение. У меня оказалась довольно сильная доля — три года назад меня направляли в аспирантуру Академии, на дополнительную учебу.

— У кого вы были в аспирантуре? — поинтересовался Вульпекс. Причину, по которой Ариель так подробно рассказывал о своем детстве, он понял отлично. Но в жреце он, в сущности, перестал сомневаться сразу после его улыбки — не говоря уже о рекомендациях Лойла. Что-что, а быстро разбираться в людях начальник тайной службы умел.

— У мэтра Арбания.

— Крупнейшего в империи знатока методов выявления и противодействия черной магии, — отметил про себя Вульпекс. — Жрецов-магистров вообще не так уж много, так что Лойл явно расщедрился…

— Да, я в Розыскной Комиссии специализировался по магии и ритуалам адептов Отступников. — Снова жрец ответил на невысказанный вопрос. — Общий стаж работы в Комиссии у меня пять лет, по этому профилю — два года. Так что надеюсь оказаться полезным. — Жрец снова улыбнулся своей дружелюбной, несколько застенчивой улыбкой.

— Добро пожаловать к нам, Ариель! — Вульпекс так же искренне улыбнулся в ответ. — Хотя лучше бы тебе не оказываться полезным, да дело, похоже без этого не обойдется… Сейчас пойдем, я познакомлю тебя с ребятами. Да, так есть у тебя ко мне вопросы?

— Только один, — сказал жрец, не переставая улыбаться. — Расскажите мне, будьте добры, про то, как вы получили послание от Тефнут.

Вульпекс, который в этот момент уже вставал с кресла, так снова и сел в него при этих словах…

Из соседней рощи доносились звуки охотничьего рога и отрывистый лай собак. Секст сплюнул по ноги — опять баре развлекаются, через поля и луг поскачут… Высокородный князь Лукро, сотоварищи и прихлебатели… И ведь вытопчут же всё, к Алектовой маме, чтоб им!

Конечно, за потраву общинных земель можно было бы взыскать штраф через суд. Да только мороки с этим — Маата избави! Законника нанимать, свидетелями в суд ехать — не ближний свет, а работа-то стоит… Да еще и на какого судью попадешь — сейчас всё чаще такие, что на бар и богатеев оглядываются, а не на Законы Скрижалей, коими от века жили в Лакаанской империи.

А еще, люди рассказывают, местами баре совсем богопротивные дела творят — общинные земли отбирают, заводят на них лам на шерсть! Конечно, шерсть в цене и спрос всё растет, но шерсть же есть не станешь. Ну, мясо там, у лам тоже съедобно, но только у молодых, а их хозяева забивают неохотно, шерсть получать выгоднее. И от выгоды этой развелось стряпчих, которые докажут тебе, что черное это белое, а общинная земля — барская. Это в городах полегче — там народные трибуны есть, они люд от неправедного суда защищают. А тут, в деревнях, все сами по себе. Ну да, община — а что она может? Наместник — далеко, а князья и помещики — рядом, и их холуи-мордовороты — тоже…