Север Снег - Чужак. Сапсан и нетопырь

— А мы князей не подставим под удар?

— А если и подставим — тебя это волнует? Ты же не княжич, вроде… — монах уже вернул свою доброжелательную маску на место и тихо посмеивался. — Дела князей — это АСС, а не наше… Мы, скромные служители Фта истинного, нам невыгодно, если эти жадные дурни засуетятся раньше времени… Пусть немного остынут. Вот через несколько лет будет в самый раз… Короче — подумай, как это лучше подать, думать можешь, пока будешь выслеживать наемника. Заодно и выслужишься в своем департаменте — как разоблачитель заговора. Неплохо провернуть это через разоблачение мерканского агента тут, в столице — я тебе дам нужный адрес. Проведешь всё чисто и аккуратно — получишь награду. Иди!

— Слушаюсь, мэтр!

— Господина Пилада — к господину Курцию! — выкрикнул мальчишка-курьер на всю редакционную комнату.

Пилад аккуратно убрал в ящик стола листки, на которых вычерчивал графики к своей новой статье, затем направился к кабинету, на двери которого висела табличка: "Общество и Наука. Главный редактор".

В газете он работал всего вторую декаду. И привела его к этому как раз его статья, в этой же газете.

Месяц назад, он выполнил свое обещание Таисе, и написал небольшое исследование на тему о рентабельности предприятий и налоговой политике. В статье никаких политических намеков не содержалось, но всё ее содержание напрочь опровергало постоянно вбрасывающуюся в газеты пропаганду сворачивания "нерентабельных" государственных мануфактур и сокращения налогов на частные предприятия. Пилад, с цифрами статистики за несколько десятилетий, показал, что госпредприятия вполне себя окупают, а снижение налогов окажется выгодным только богатым, зато ударит по бедным — из-за сокращения социальных программ правительства. Тут он пустил в ход и свои личные наблюдения, от работы в канцелярии общественного призрения. Статью он передал Таисе на очередной встрече в салоне Струвия. К некоторому удивлению Пилада, статья вышла в ближайшем же номере. Ежедекадник "Общество и Наука" считался изданием научно-популярным, не предназначенным для широкой публики, но статья получила неожиданно громкий резонанс. Всего через пару дней после ее появления, на нее поместила разгромную рецензию газета "Банковский вестник" — неофициальное издание Банковского консорциума. После этого статью начали цитировать в других газетах, где — сочувственно, где — ругательно. При этом, в ругательных заметках, повторялась преимущественно рецензия банковского органа. Пилад внимательно ее изучил — там не было ни единого аргумента по-существу, но зато щедро расставлены сомнения в достоверности цифровых данных. Придравшись к незначительной неточности в термине, рецензент тут же выстроил обвинение Пилада в некомпетентности и закончил намеками на некую "ангажированность". Хотя уж в чем, а в ангажированности самого рецензента мог усомниться только новорожденный младенец… В "Банковском вестнике" быстро поняли ошибку — лучше было бы промолчать и тогда на статью меньше обратили бы внимания. Но "круги по воде" уже пошли…

Пиладу было не по себе от этого явного и неприкрытого "прополаскивания" мозгов публике. Но этим дело не ограничилось. Еще через несколько дней, Пилада неожиданно вызвали к заместителю начальника канцелярии. Лысый обрюзгший чиновник орал на Пилада, брызгая слюной как базарная торговка. Он обвинил молодого человека, ни больше, ни меньше, как в "разглашении служебных сведений" и объявил, что Пилад уволен — немедленно, с этого дня. Пилад потерял дар речи — подобного разноса он не получал со времен, когда был младшим учеником имперской школы чиновников. Он не нашел слов в ответ, а просто молча повернулся и вышел за дверь. Когда он пришел в отдел, и начал собирать свои вещи, руки у него дрожали так, что он несколько раз ронял то стило, то бумаги…

Начальника отдела Сепия на месте не было — сосед по столу, сочувственно глядя на Пилада, сказал, что того вызвали к начальству следом за ним. Пилад присел — он не хотел уходить, не попрощавшись со стариком. Еще через било тот вернулся — с красными пятнами на щеках и почти столь же ошарашенный, как и Пилад. Но когда Пилад дернулся, чтобы встать, Сепий с неожиданной силой в голосе рявкнул на него: "Сиди!".

— Ну вот, и этот против меня, — с обидой подумал Пилад. Эта мысль его резанула даже сильнее, чем разнос у замначальника канцелярии. Но Пилад ошибся — Сепий был слеплен из иного теста.