Юрий Ижевчанин: Первая колония

— А если империей? — поддел принца князь.

— А стоит ли империя души? — ушел от ответа Атар.

Князь сразу же стал демонстративно и красиво ухаживать за Киссой, которой ничего не оставалось, как принимать его ухаживания лишь с необходимой для свободной женщины долей непокорности. Впрочем, Киссе князь, при всей прагматичности его натуры, всегда нравился. Князь не допускал по отношению к драгоценности своего двора никаких намеков на возможность любовных отношений. Конечно, в свое время он ответил на вызов Киссы, но затем по отношению к ней на людях всегда был изысканно-вежлив, благосклонен и чуть отрешен. Кисса понимала, что князь боится попасть от нее в зависимость или же просто пожалеть в решающее мгновение свое прекрасное, ядовитое и смертоносное оружие, которое он пускал в ход за все годы вассалитета всего два раза.

Внутри себя князь, конечно же, кипел: мало кого он отдал бы с меньшей болью в сердце, чем Киссу. Достаточно даже того, что ни один больше из королей и князей Империи не имел личным вассалом Высокородную Гетеру, не говоря уже об уме, красоте и славе Киссы. Но князь прекрасно понимал, что, допусти он хоть намек на недовольство, он опозорит себя. А, значит, нужно принять новую ситуацию и постараться использовать ее как можно полезнее и приятнее для себя и своего княжества.

Князь перед расставанием предупредил принца, что к границам княжества приближается лев из саванн Тромы, и что, видимо, будет королевская охота, поскольку король Красгор не высказал никакого интереса к охоте, а другие князья проморгали момент.

На следующее утро принцу доложили, что его желает видеть какой-то воин. Когда тот вошел, принц узнал знакомого по рокошу сотника Лана Асретина.

— Приветствую тебя, твое высочество! Я слышал объявление, что ты набираешь людей в колонию. Это будет где-то поблизости на острове? — Асретин сразу приступил к делу.

— Нет, Асретин. Далеко.

— Ну тогда я прошусь к тебе. А то мне так и не повезло стать дворянином. Деньги у меня есть, но настоящего дела нет. Школю солдат да пью вино.

— Я думаю, в колонии настоящее дело для тебя найдется и титула тебе тоже долго ждать не придется. Я беру тебя, но пока что ты будешь заниматься тем, что станешь школить моих солдат.

— Ну что же, дело привычное!

— И еще. Пей теперь поменьше.

— Ясное дело! Теперь солнце у меня впереди, а не позади!

Атар был доволен: прекрасное начало! Уже есть украшение колонии и будущий владетель… Ясно, что теперь и другие потянутся. Надо будет организовать на рыночной площади запись колонистов.

В тот же день на рыночной площади встали зазывалы принца, а за ними сидел его слуга с баночкой туши, листками бумаги и кисточкой для записи колонистов. Люди с интересом подходили к зазывалам и расспрашивали про будущую колонию. Принц строго запретил нанятым им зазывалам обманывать людей и дал им ответы на самые важные. по его мнению, вопросы. Диалоги стали проходить в таком стиле.

— Это что, Атар собирается остров у варваров отвоевать? — спросил наемный солдат. — Тогда это по мне.

— Колония будет на новых землях, недавно очищенных от Проклятых. Они очень богатые.

— А когда отправляемся? — уточнил солдат.

— Через год или через два.

— Ну, тогда мне это не подходит!

Словом, подходило много любопытствующих, но никто не записывался. Кого-то отпугивало, что придется уезжать практически без возможности возврата, поскольку очень далеко. Кого-то — что слишком долго ждать. А кто-то просто подходил потешить свое любопытство. Листы к вечеру так и остались чистыми.

Князь в этот вечер, быстрее покончив дела, отправился пировать и развлекаться к Киссе, предложив Атару пойти вместе с ним. Высокородные гетеры держали в качестве своего рода подмастерий обычных полноправных гетер, причем чаще всего лучших, поскольку в Высокородные обычно попадали, побыв сначала ученицей, а затем клиенткой у знаменитой Высокородной, которая могла обеспечить рекомендации трех Высокородных. Правда, и после этого нужно было пройти духовную подготовку и проверку, а также серию тяжелых испытаний, не говоря уже об организации праздника в честь своего подъема до Высокородной. Тем не менее Высокородных гетер было больше, чем Великих Мастеров других специальностей. На Империю их приходилось более ста.

Высокородные, заканчивая карьеру, либо выходили замуж (они считались самыми верными и лучшими женами; даже Император часто женился на гетере, правда, вторым или третьим браком), либо уходили в монастырь или в отшельницы, либо становились наставницами в школе гетер. Полноправные гетеры тоже часто выходили замуж, но за людей ниже рангом и обычно за отцов своих сыновей. Сын от гетеры мог быть легко полностью узаконен и сделан полноправным наследником. Дочь тоже, если не решала продолжить профессию матери, обычно узаконивалась отцом.