Юрий Ижевчанин - Первая колония

— Прекрасно. Я выбираю дальний путь, он мне привычен.

— Тогда войди вместе с женой, её сыном и ее служанками в мои гостевые комнаты. Ты мой почетный гость.

Барон оценил яд слов Тора и торжественно заявил:

— Я подтверждаю, что младенец Кай мой законный сын.

— Прекрасно! Значит, ты вместе с женой и младшим сыном будешь моим гостем.

И барон произнес стихотворение, в котором выразил разрывавшие его на куски противоречивые чувства в форме, приличествующей знатному:

Были родными

Нашему роду всегда

Стены твердыни.

Многие годы

Предки мои жили здесь.

Тор сразу же ответил:

Сменён Судьбою

Ныне, навек, навсегда

Стен сих владелец.

Не огорчайся:

В мире меняется всё.

Эсса добавила:

Вижу птицу я, что села на вершину башни,

И запела: "Все проходит, словно день вчерашний.

Не печалься, спас ты душу в тяжком покаянье,

Это больше, и намного, чем все достоянье".

Баронесса, на которую теперь были устремлены все глаза и уши, выдавила из себя:

Рада я, что ты вернулся, муж любимый мой.

Положение и славу возвратим с тобой.

— Достойный ответ! — воскликнул Тор. — Гости и вассалы, сегодня вечером пир в честь спасения души барона Триня Таррисаня! А завтра я налагаю на себя пост и буду весь день молиться за то, чтобы он нашел себе достойное его место и восстановил свое положение.

Атар после двух недель утомительного пути в жаре и пыли, под атаками кровососов, добрался до Колинстринны через два дня после барона. Был как раз разгар летнего зноя: шестой месяц года, который у старков начинался приблизительно с весеннего равноденствия, а в сезонах было по четыре месяца. Естественно, Тор, после того, как работа была распределена и до того, как понадобится вмешательство Мастера и заказчика, повез гостя в Ломолинну, чтобы отдохнуть от жары, да и немного похвастаться своими владениями. Атар резко возражал против того, чтобы устраивать большое празднество, Тор его прекрасно понимал, и они поехали маленькой группой из владетелей, их детей и жен, ближних слуг.

Уже горная дорога была лучше, чем тракты королевства. А купание в озере и прохлада помещений в башне окончательно освежили Атара. Тор и Атар вдвоем поднялись в одну из верхних зал башни, чтобы поговорить наедине за чашею вина. Любуясь вечерним видом на озеро, принц сложил стихи:

Я кем-то властвую, кого-то разделяю, кому-то душу без сомнения дарю.

Куда-то в небо беззастенчиво ныряю и в ком-то памятным безмолвием горю.

Я дрянью глупые надежды разбавляю и где-то странствую в беспамятном плену.

Зачем-то мыслями причины истязаю и после выводы ненужные кляну.

Я как-то чувствую, что что-то понимаю! Я что-то знаю, но не всё осознаю.

Открыто радуюсь, когда в себя ныряю и как-то честно многоточия… люблю.

(И. Кривчиков)

Тору ничего не оставалось, как ответить своим стихом:

Я знаю то, что ничего не знаю,

И понимаю то, что не постичь.

Я собственных надежд не разделяю,

Иду лишь на небес беззвучный клич.

Кто любит истину, тот исказит ее же,

Кто верит в женщину — любви не сохранит.

Кто победил — теряет, что дороже,

Кто милосерд — тот кровью весь облит.

Мудрец ребенку уступает в споре,

Военачальник мужиком убит,

Крепчайший дуб нуждается в опоре,

И от ударов не спасает щит.

На том стою, и не могу иначе,

И глас народа ничего не значит.

— Ну в этом-то мы с тобой и с Клингором сходимся, — рассмеялся Атар. — Мы действуем по внутреннему убеждению, не взирая на то, идем ли мы в ногу со всеми или в одиночку против всех.

— Ну да. Если ты случайно идешь в ногу со всеми, это еще не повод менять ногу, — улыбнулся Тор.

— Здесь просто прекрасный вид. Такому человеку, как ты или я, просто необходимо вырываться из суеты городов. Я мечтаю, что, когда я немного обустрою свою колонию, я тоже построю башню на берегу моря и буду в ней наслаждаться тишиной и прекрасными видами за чашею вина. Либо в обществе только моей милой супруги, либо в обществе близких друзей.

— Ну, для этого не нужно было уезжать в колонию. У тебя в Сахирре прекрасные места на побережье есть, как я видел на гравюрах.

— Уезжаю я по другой причине. Противоборство с великим Жугэ (пусть все то злое, что он вынужден был сделать, будучи полководцем и князем, простится ему, так как делал он это ради великих целей и никогда не отступал от чести) показало мне, что во мне остались нераскрытые силы. А здесь их прикладывать некуда. Не думаю, что в ближайшие годы Старквайе понадобится второй главнокомандующий. Идти командовать армией какого-то окраинного князька в войне против варваров или в междоусобице… Зачем? Если уж не удается командовать армией королевства или империи, надо вести свою армию. Если уж я недоволен тем, как устроена наша вайя, нужно брать власть или создавать свою. Вот я и выбрал свой путь.