Юрий Ижевчанин: Прелюдия: Империя

"Сестренка" Лира Яра, как только чуть-чуть подросла, была переселена к нему в комнату. При переселении все было обставлено очень тонко. Конечно же, рабыне полагалось спать в ногах и на дерюге, но дерюга была сделана из самого тонкого сукна, а затем демонстративно расшита заплатами, чтобы придать ей соответствующий вид. Конечно же, эта постель не была мягкой, но на мягкой постели спать считалось позором, да заодно все знали, что это изнеживает и мешает в жизни, так что постель Лира тоже была жесткой. Правда, она была больше раза в четыре, стояла на ножках, чтобы быть выше, и была без заплаток. Одежда у девочки тоже была вроде бы рабская, но из дорогих тканей. Частенько, когда ей снился плохой сон или погода была плохая, она прибегала на постель к братцу, и он ее укрывал и защищал. За это ни Лиру, ни Яре не пеняли. Днем Яра тоже при первой возможности тянулась к Лиру, а он ее никому в обиду не давал. Словом, Лир привык относиться к Яре как к младшей сестре, а она к нему — как к своему защитнику, покровителю и полубогу. Это устраивало Эссу, поскольку полностью соответствовало ее стратегическим планам, а остальные тем более были удовлетворены. Только Тор иногда пенял Эссе и Ангтун:

— Не изнежит ли Яра Лира и не испортит ли он ее? Все-таки у мужчины и женщины разные пути.

— Да что ты, муженек! — рассмеялась Эсса. — Лир твой настоящий сын, он не изнежится и не развратится, а то, что Яра так ему предана, просто великолепно! Он будет ей лучшим хозяином, все равно, пожелает ли она остаться его рабыней или станет свободной служанкой.

У Тора было теперь два сына, дочь, и еще дочь от рабыни. Из пяти его детей умер лишь один, что было знаком благожелательства Судьбы. Тор хотел еще третьего сына, но Эсса больше не собиралась рожать. Более того, она порою намекала Тору, что его положение и престиж требуют взять вторую жену, а то Эсса неудобно чувствует себя в высшем обществе, как будто она — глупая ревнивица. Она, конечно же, была ревнивицей, но Тор ни разу после того случая с Краниссой не позволял себе ничего, кроме того, что он был обязан делать по обычаям.

За своего сына Тор никогда не заступался: он обязан сам защищать себя и сам сплачивать вокруг себя людей. Но однажды ему все-таки пришлось вмешаться.

Тупой, злобный и физически сильный Кринс в некоторый момент сплотил вокруг себя стаю слабодушных мальчишек. Сына хозяина он не трогал первое время, но однажды у них случилась драка, и Кринс, конечно же, не стал драться честно, а напустил на Лира всю стаю. Когда страшно избитого Лира принесли к отцу, отец сказал ему только:

— Больше уделяй времени военным искусствам. А для борьбы со стаями я дам тебе настоящий кинжал. Но пускай его в ход, лишь если схватка явно нечестная. А если уж пускать, рази насмерть!

Так что в неполных шесть лет Лир уже имел на счету одно убийство в бою: естественно, Кринс, на некоторое время затихнув в ожидании гнева хозяина, затем пожелал дотоптать противника, напал на Яру и был убит Лиром. Еще двое мальчишек из стаи были тяжело ранены, и стая разбежалась. Тор собрал соседский суд, и все признали Лира правым, а побежденного виноватым. Этот эпизод еще больше впечатлил Яру, она увидела, как дерется ее любимый братец и с тех пор все время во сне защищала его от множества врагов. А наяву она по-прежнему пока что прибегала к нему за защитой и от дневных огорчений, и от ночных кошмаров.

Карлинор процветал, пользуясь всеми преимуществами открытой торговли и полной автономии. Несмотря на свою некоторую фронду перед королем, пару раз принц Клингор выходил со своей армией, и его появления оказывалось достаточно, чтобы решить вопрос быстро и мирно. В частности, война между Тромой и Линной длилась уже почти три года. Линна вначале овладела всем горным массивом, лишив Трому прикрытия с юга, а потом Трома потихоньку вытесняла ее с захваченных укрепленных позиций. Появления старквайской армии главе с принцем Клингором возле пересечения границ трех стран оказалось достаточно, чтобы воюющие стороны согласились на арбитраж и заключили мир на условиях символических территориальных уступок Тромы.

Почти сразу после защиты своего первого изобретения Тор отобрал среди своих подмастерий Ула Иллората из Айвайи и стал его готовить на Первого Ученика. Тор помнил, какой необыкновенный мир ему открылся, когда он стал подготавливаться на Первого Ученика у Хура Оллорса. Все положения, которые были затвержены ранее, вдруг оказались не абсолютными, он стал учиться в любой момент включать мозг во время автоматических действий, если замечено нечто необычное, и переходить либо на рассчитанные, либо на чисто интуитивные. Просто колоссальные объемы информации, которые ему приходилось переваривать за один-два дня, хранимые на кристалле, а не в книжной форме, и поэтому доступные лишь в подземелье Храма Двенадцати Победителей и под руководством ученого монаха брата Ира… Все это было настоящим пиршеством разума и мастерства. Он с энтузиазмом начал учить всему этому Иллората. Иллорат вошел в настоящий азарт, и вдруг глаза у него помутнели, он потерял сон и аппетит. Тор, сам увлекшись, не сразу понял, в чем дело. А потом в Великом Монастыре, куда срочно увезли Иллората, сказали Тору: