Всеволод Болдырев - Болдырев Всеволод

Выстрелы смолкли, две фигуры отчаянно улепетывали от внезапно ожившего сада. В непроглядной темноте что-то мерзко хрустело, чавкало. Несколько раз, захлебываясь, стучал автомат. Когда я уже мысленно похоронил Карпова и Алексеева, оба вылетели на освещенную солнцем часть дороги. Они с ног до головы были забрызганы кровью, бледные, до смерти испуганные. Оба ошалело вертели головами, едва не стукаясь друг об друга лбами.

— Там такое! Такое! — запинаясь, просипел Алексеев. — В машине сидел… сидела… глаза — во! Рот до ушей! Как зашипит, зафыркает…

— Ага! — поддержал Карпов. — Мы в сад — а там тоже что-то живое! Мы в него палить, а оно фонтаном крови обдало… мне показалось, что в кустах десятки трупов! А сад их будто переваривает.

Я мужественно отошел в сторону. Меня несколько раз вывернуло. Было страшно, мерзко и грустно одновременно. С каждой минутой на улицах Н становилось только хуже и хуже. Город ломал мою сущность, сводил с ума…

Когда ребята закончили смывать с себя кровь, мы отставали от графика уже на четверть часа. Я стоял, прикрыв рот и нос влажной салфеткой — резкий запах химической лаванды с трудом перебивал ту вонь, что доносилась до нас от зловещего сада. Доктор морщился — солдаты возятся слишком долго! Если провалим первую ступень плана, вся операция пойдет насмарку. Ночью нам не выжить… хотя мне это уже удавалось; правда, я тогда спал. Но рассчитывать на такое второй раз было непозволительной роскошью, уж лучше добраться до бункера засветло!

Мы перешли со спокойного шага на быстрый. При такой жаре это было рискованно, но все лучше, чем быть разорванным какой-нибудь тварью. Теперь мы обходили все затемненные участки дороги, шарахались от каждого пятнышка на асфальте.

Полное отсутствие ветра напрягало — воздух становился тяжелым, сухим. Но Хромов убеждал, что это только нам на пользу: горячий ветер мог запросто сжечь слизистую или повредить глазам. Так что я продолжал вдыхать ту песочную кашу, что когда-то именовалась воздухом, и радовался жизни.

Дома мелькали со страшной скоростью, я едва успевал вращать головой, рассматривая затейливые фасады безжизненных особняков. Несколько раз мы натыкались на очень странные явления типа раскачивающихся качелей, небольших завихрений в тени или беспрестанно хлопающих окон. В обыкновенной жизни каждое из них потянуло бы на мировую сенсацию, но, учитывая события последних дней, все это было сущей ерундой. Подумаешь, качели болтаются! Эка невидаль… тут деревья кровью плюются.

— Нужно свериться с картой, — сказал Хромов, когда мы обогнули последний жилой квартал — дальше асфальтированная дорога благополучно заканчивалась, вперед тянулась тонкая вытоптанная полоска грунтовки.

Доктор на ходу скинул рюкзак, звякнула молния. Он вытащил портативный компьютер, пальцы быстро забегали по сенсорной панели.

— Игорь, а разве военные не глушат спутниковый сигнал? — поинтересовался я.

— Глушат, — рассеянно ответил тот, — но у меня загружена подробная карта города, так что будем ориентироваться по ней. Более того я отметил на ней весь маршрут, предложенный вами.

Пока Хромов мучился с картой, я с осторожностью рассматривал остовы недостроенных домов. Вдоль дороги были разбросаны полуразрушенные сооружения, простые блочные коробки и практически готовые дома без отделки. Некоторые стояли настолько плотно к дороге, что тень от них преграждала путь. Вот эта самая тень меня нервировала не хуже жары! Откуда она взялась — ума не приложу, и солнца-то нет…

Я поднял глаза к небу — такое же безжизненное, как и весь этот город.

— Километр на запад, и мы будем у водохранилища! — заявил радостно Игорь. — Александр, я просто обязан вас похвалить. Не знаю, где и при каких обстоятельствах вы набрались подобных навыков, но они очень пригодились.

Самодовольно ухмыльнувшись, я взглянул на часы:

«Без пятнадцати пять, вроде как успеваем. Ох, знал бы ты, профессор, каким целям служили мои навыки…»

Мы сошли на грунтовую дорожку. Сухая земля тихо похрустывала под ногами, желтые стебли травы топорщились со всех сторон, шелестели, когда мы задевали их, цепляли на брюки репейник. Здесь было немного прохладней, нежели в самом городе или в частном секторе, видимо, сказывалось отсутствие многотонных панельных и кирпичных глыб, именуемых домами.

— Приехали, — напряженно выдохнул Алексеев. — Ну, что будем делать дальше?

Мы буквально попали в капкан между двумя домами. Тени от недостроенных коробок подло переплелись, так что пройти напрямую и не попасть в затемненный участок возможности не было.