Юлия Латынина - Сто полей

В одном из прибрежных городков, Ланухе, богачи оказались слишком сильны, чтобы согласиться на бесплатные раздачи, – и слишком слабы, чтобы отказать народу. Они объяснили народу, что бесплатный хлеб можно получить не от своих собственников, а от чужих. Так, из желания бедняков получить хлеб, и нежелания богачей его отдавать, родились победоносные армии города.

Город вдруг нашел выход из порочного круга, мешавшего обычной муниципии увеличивать число граждан. Гражданство теперь давалось не избирателям, а солдатам – и не демагогами, а военачальниками. А те были заинтересованы в увеличении числа солдат. В войне Город нашел безотказный социальный механизм, который позволял увеличивать и увеличивать делимый гражданами общественный пирог.

Город подчинил половину ойкумены и наконец сам подчинился неизбежным общественным законам. Военные методы управления провинциями кончились военными методами управления самим Городом. Военачальники Города провозгласили себя императорами по образцу Северной Веи: и двести лет боролись друг с другом империи Города и Северной Веи, различные по происхождению и неотличимые друг от друга, пока, обессилев, не пали жертвой народов моря.

Но начало господства Города было чудовищным. Труды его историков были полны жалобами на безумства народного правления и жадность богачей. Целые провинции отдавались на откуп частным лицам. Миллионы рабов умирали в частных поместьях, – потому что нет иного способа сделать частное хозяйство прибыльным.

Богачи скупали земли, но ускользали от налогов, – бедняки продавали земли, но продолжали значиться податнообязанными… А первые императоры, не спеша поначалу объявить землю государственной собственностью, сделали обвинения в государственной измене стандартным средством пополнения казны. Богачи и бедняки враждуют друг с другом. Чужеземцы говорят, что у них этого нет. Но что может объединить богачей и бедняков, кроме жажды совместных завоеваний?

Молодой сотник прервал размышления Арфарры.

Кланяясь, он доложил: трое чужеземцев покинули ночью усадьбу господина Даттама и отправились в посад Небесных Кузнецов.

– И что вам помешало их схватить?

– Так кто ж мог подумать, что они не побоятся ночью ехать? – развел руками сотник и искательно глянул в глаза. – А теперь что делать? Они уже, наверное, в Посаде. А стоит ли ради них огорчать наместника Рехетту, и нарушать законы посада, посылая туда стражу…

Арфарра, проведший бессонную ночь, глядел на лоснящуюся физиономию сотника.

"Проспал! – думал он. Проспал – или взятку получил. Решил, что карьеру делает не тот, кто трудится, а тот, кто первым прокричит «Слава государыне Касии»…

Арфарра махнул рукой.

– Идите. И запомните: никаких своих законов в Посаде нет, законы едины для всего государства. И велите подавать паланкин, – в час Овцы я встречаю на пристани инспектора из столицы.

Вечером следующего дня новый араван разговаривал с командиром поселения в Козьем-Гребне. Командир слушал его с неподдельным почтением. Этот человек водил войска короля Варай Алома, и как водил! Правда, в Варнарайне Арфарра стал – командиром без войска. А войско Варнарайна осталось без командира.

Руки алома дрожали, пока он медленно читал указ наместника Рехетты: преступнику Баршаргу – висеть на площади правосудия, пока не истлеет. Многие в армии извинят смерть Баршарга, – но надругательства над трупом не извинит никто.

– Араван Баршарг был моим другом и вашим командиром, – говорил Арфарра. – Двенадцать лет назад мы боролись с ним плечом к плечу против повстанцев, – а теперь вождь повстанцев, ставший наместником, добился его гибели.

Алом жадно глядел на Арфарру. В наступившей темноте лица нового аравана не было видно: но что лицо, что слова, если Арфарра был подпоясан мечом Баршарга и одет в его старый кафтан! Есть знаки, известные людям чести: взявший меч и платье убитого отомстит за него и продолжит его дело.

– Мы отправимся в Анхель и убьем Рехетту, – сказал алом и, поколебавшись, прибавил, – если храм Шакуника и новые власти не будут этому препятствовать.

Арфарра покачал головой.

– Как вы думаете, почему мой покойный друг оставил вас здесь? Вдали от столицы, вдали от границы, вдали от больших складов – и рядом с посадом Небесных Кузнецов?

Командир глянул на далекие пряничные домики за озером и кивнул. Араван Арфарра вынул из рукава бумагу.

– Пусть последнее желание аравана Баршарга станет первым распоряжением аравана Арфарры.