Лара Эдриан - Полночные узы

Она с тревогой наблюдала, как Бен обогнул стол и наклонился, он грубо сгреб ее волосы и оторвал голову от холодной поверхности металлического стола. Теперь его лицо находилось на уровне лица Тесс, она видела перед собой пустые глаза мертвеца: человек, стоявший перед ней, не был тем Беном Салливаном, которого она когда-то знала.

— Так не должно было случиться, — притворно ласково произнес Бен. — В этом только твоя вина. Скажи спасибо, что я не отдал тебя в руки своего Хозяина.

Он погладил ее по щеке, его прикосновение вызвало у Тесс отвращение. Она попыталась отвернуться, но Бен еще сильнее потянул за волосы, вынуждая смотреть на него. Бен наклонился, будто хотел поцеловать ее, но Тесс плюнула ему в лицо, отползая назад, — единственное, что она могла сделать.

Тесс съежилась, потому что Бен поднял руку, вероятно намереваясь заехать ей по лицу.

— Ах ты су…

Но он не успел ни договорить, ни ударить Тесс. Порыв холодного ветра ворвался в резко распахнувшуюся дверь. В следующую секунду рядом с Беном возник огромного роста мужчина во всем черном, за маской и очками лица было не разглядеть. Ремни перетягивали его бедра и мускулистую грудь, на них, угрожающе поблескивая, крепилось разнообразное оружие.

Данте.

Тесс узнала бы его и с закрытыми глазами в полной темноте. Его появление удивило ее и вселило надежду. Данте мысленно внушал ей уверенность, она чувствовала, что спасена.

Вместе с тем он излучал испепеляющую ярость, направленную на Бена. Янтарный огонь, пылающий в его глазах, не могли скрыть даже темные линзы очков.

Доля секунды, и ноги Бена оторвались от пола, он впечатался в стоявший у стены шкаф. Бен остервенело молотил руками и ногами, но железная воля Данте удерживала его пришпиленным к шкафу. Когда в дверном проеме показалась еще одна фигура в черном, Данте прорычал:

— Чейз, убери ее отсюда, я не хочу, чтобы она это видела.

Чейз подошел к столу, разрезал телефонный шнур, освобождая Тесс, осторожно взял ее на руки и вынес из клиники к поджидавшей у черного хода машине.

Как только Чейз вместе с Тесс покинул смотровую, Данте отпустил Бена, и тот тяжелым мешком рухнул на пол. Салливан попытался подняться и дотянуться до ножа, оставленного на столе, но Данте мысленным приказом метнул нож в противоположную сторону, лезвие вошло в стену по рукоятку.

Данте стал приближаться к Бену, намереваясь расправиться с ним голыми руками. Воин желал отмщения, хотел, чтобы Бен заплатил за все страдания, которые причинил Тесс.

— Вставай, — прорычал Данте, — для тебя все кончено.

Салливан засмеялся, медленно поднимаясь на ноги. Когда их взгляды встретились, Данте увидел пустые глаза раба. Бена Салливана превратили в Миньона. Стало понятно, где он пропадал. Убить его означало оказать ему услугу.

— Где прячется твой Хозяин, Миньон?

Но Салливан молчал и только смотрел на Данте застывшим взглядом.

— Он не рассказал тебе, как мы разгромили его логово прошлым летом и он бежал, поджав хвост, вместо того чтобы встретиться с Орденом лицом к лицу? Он трус и позер, и мы собьем с него спесь.

— Будь ты проклят, вампир…

— Это мы еще посмотрим, — произнес Данте, заметив, как напряглись ноги Салливана, — Миньон готовился к прыжку. — Это ты проклят, кусок дерьма, как и твой Хозяин.

С пронзительным воплем Бен бросился на Данте. Он размахивал кулаками, но Данте успевал отражать удары. В пылу схватки Салливан умудрился разорвать рубашку на груди Данте, солнечный свет коснулся его чувствительной кожи. Данте взревел и заехал Бену в челюсть.

Тот взвыл и свалился на пол.

— Мой Хозяин скоро будет править миром, — прошипел он, исподлобья глядя на Данте.

— Этому никогда не бывать.

Данте одной рукой поднял Салливана и отбросил его к стене. Бен прокатился по металлическому столу, на котором несколько минут назад лежала Тесс, и отлетел к огромному окну, занимавшему практически всю стену. Он мгновенно вскочил на ноги, слегка пошатываясь, за его спиной колыхались жалюзи. Данте инстинктивно поднял руку, прикрывая глаза от солнечного света.

— Что, вампир, слишком яркое? — прошипел Салливан, скривив окровавленные губы. Он успел схватить обломок ящика стола и обеими руками держал его перед собой. — Сейчас Крепкий Орешек преподаст тебе урок.

Не оборачиваясь, он рванул рукой жалюзи и разбил кулаком стекло. Солнечный свет хлынул в смотровую, обжигая Данте глаза, скрытые за линзами темных очков. Ослепленный Данте взвыл от боли, обнаженная кожа мгновенно зашипела, вздуваясь пузырями и лопаясь, тело под одеждой начало нагреваться. В этот краткий миг его беспомощности Салливан попытался проскочить к выходу.