Эл Ригби - Капитан Два Лица

— Каким Талл был, когда распробовал вкус войны. И каким стал, когда маленький выродок пропал. Как он размякал на глазах, просто как хлеб в луже… ты помнишь, Кеварро?

— Я… помню.

— Все мерзкие всходы, оставшиеся от Эйрата, показали себя. Глупо я сделал, когда лауронцы хотели выслать его ко мне в кандалах. Я должен был согласиться, отомстить по-настоящему , той седой мрази мало было отрубить руки, и… — Советник осекся. — Впрочем, это ни о чем не говорит тебе, чернолицый, я понимаю. Но ты ведь знаешь: решив свои проблемы, люди становятся болтливыми, а у нас ночь впереди. — Пальцы фамильярно похлопали Дуана по макушке. — Мальчишка… да, в нем вылезло все , что Талл задавил в себе. Все эти выдумки, это книжное геройство, эти высокопарные мечты о братании с такими, как…

— Такими, как я…

Дуан почти ощущал на расстоянии злость Кеварро и с трудом сдерживал свою собственную, неумолимо крепнущую. Нуц, видимо, подойдя поближе, тихо спросил:

— Так что же, мой долг выплачен? Одна смерть в обмен на одну жизнь. Одна…

— Будет выплачен. — Заскрипел стул, советник поднялся. — Когда ты еще кое-что сделаешь. — Дуан услышал лязг и одновременно взлетевший торжеством голос: — Когда ты, чернолицая дрянь, умрешь от руки случайного гоцуганского убийцы на вражеском…

Что-то отчетливо звякнуло, и тут же раздался тяжелый стук падения. Дуану показалось, что он вскинул голову и вскочил одним рывком, но на самом деле, наверное, двумя. Сначала он увидел распростертое тело ле Вьора, застывшего над ним Кеварро и отлетевший в сторону кинжал. Потом — круглый металлический поднос для фруктов, валявшийся возле ног нуц. И наконец — принца о’Конооарра, который, держась за полог кровати, так и замер с занесенной рукой.

— Это я. Прости, Ино. Я опасался, что ты сейчас сорвешься и все провалишь.

Арро говорил с невозмутимым спокойствием: явно считал свой поступок необходимым и своевременным, а также отвечающим королевскому достоинству. Может, принц даже был прав: Дуану и впрямь становилось все труднее слушать и прикидываться мертвым. Нирец свесил с перины длинные ноги, встал и неторопливо приблизился. Поднял поднос, обтер платком, вернул на прикроватную тумбочку и подошел к столу повторно. Все проделывалось в сосредоточенном молчании. На миг Дуан даже позволил себе заподозрить, а не издеваются ли над ним?

— Ты… очень странный.

— Что ты имеешь в виду? — Арро деловито отряхнул левый сапог.

— Неважно.

Из тени вышла Дарина. Она приблизилась, взялась за ладонь Кеварро, но не сказала ничего вслух. Глаза ее, полные непонимания, едва скользнули по ле Вьору, а теперь устремились на Дуана. Сбитая с толку, она не понимала, сочувствовать, ругаться или…

— Тихо. Все хорошо. Да, хорошо.

Черный Боцман кивнула, но вряд ли поверила. Просто протянула свою вторую руку, и Дуан крепко за нее взялся.

— Все кончено.

Он сам еще не пришел в себя. Казалось, его окатили гнилой водой и оставили обтекать — злого, недоумевающего и, пожалуй, даже испуганного. Испуганного и смущенного каким-то тайным дном, которое было в услышанных словах, дном непонятным и невидимым. Дурнота, пропавшая, когда Кеварро вернулся к жизни, пришла и навалилась еще настойчивее.

— Эй. Ты точно в порядке? — позвала Дарина.

Дуан попытался заглушить досаду и непонимание чем-то более насущным — действиями. Поднял обмякшее тело ле Вьора, усадил на стул. Ступени плана послушно выстраивались в уме.

— Кеварро. — Дуан посмотрел на нуц поверх свесившейся набок длинноволосой головы. — Он еще жив. Перетряси стол, тут должны быть отравленные перстни или любая похожая дрянь, у гоцу она всегда есть. Никто ведь… — Усмешка тронула его губы. — Не удивится, что, бахвалясь победой, великий полководец выпил гоцуганского вина на трофейном судне? Желтые часто оставляют случайным ворам и захватчикам яд . Дарина, принеси воды. Кровь на всякий случай лучше смыть, тогда сойдет за боевую рану. Арро… иди смотри в трубу. Мало ли что могут учудить наши дозорные. Светает.

Принц и Черный Боцман вышли. Кеварро отошел к ящикам письменного стола и стал рыться в них. Дуан стоял возле почти не дышавшего советника и все еще пытался осознать свои чувства, огромный спутанный клубок, из которого не торчало ни одной нитки, чтобы дернуть и размотать.

— Я нашел.

Кеварро приблизился с какой-то склянкой. Дуан услышал его смутно и не отозвался, тогда черная рука робко коснулась плеча. Она снова была теплой. Живой . Капитан «Ласарры» улыбнулся.