Токацин - Зелёный рассвет

Фриссу отвели почётное место за низеньким каменным столом, укрытым настоящей тканой скатертью. Постелили ему поверх циновок самую пушистую шкуру. Амора поставила тарелки, горшочки с приправами, два кувшина, от одного из которых исходил знакомый запах кислухи.

— Атун Фирлис болтал, будто тебя убили, — сообщил Гевелс Скенес. Сьютар посмотрел на него с укоризной, Фрисс пожал плечами.

— Обычные его рассказы. Хоть бы раз придумал что-нибудь радующее!

Амора положила каждому огромный кусок икеу — блюда из рыбы, любимого всеми жителями Реки. Фрисс успел отвыкнуть от него и теперь обжигался острыми приправами. Во втором кувшине оказалась хумика — некрепкое, но приятное вино из ягод Хумы.

Они ели и пили, пока Фрисс не насытился. Неспешно говорили меж собой о видах на урожай, сборе цветов и волокнистых растений, ценах на стекло и металл, хиндиксах, Инальтеках и о многом другом.

— Сколько же тебе лет, Фриссгейн? — неожиданно спросил Сьютар, и все насторожили уши. — Эрнис Мейн говорит, что тебя знал ещё его прадед…

Это было сильным преувеличением — прадед Эрниса Мейна утонул, когда Фрисс ещё не родился. Но у Речников не принято называть возраст, и Фрисс ответил уклончиво. Скенесы переглянулись со значением.

— Мы говорили уже об этом перед тем, как ты исчез. О том, что тебе пора жениться, Фриссгейн. У всех Речников нашего участка есть семьи, и тебе тоже пора её завести.

Фрисс не возражал. Пора. Тогда он будет знать, что в его отсутствие дома всё в порядке. Он умел готовить, но отказался бы от этого занятия с большим удовольствием. Законы Реки позволяли легко жениться дважды и трижды, без особых проблем расходиться, если жить вместе невмоготу. Фрисс иногда об этом думал, но иные дела каждый раз отвлекали его…

Амора и Сьютар переглянулись.

— Почему бы тебе не взять в жёны Кессу? В этом году ей исполнилось пятнадцать, — вкрадчиво сказал Сьютар, как будто вытягивал на удочке огромную рыбу и боялся, что она сорвётся.

Кессу? Фрисс перебрал всех знакомых ему Скенесов. Что же, он вспомнил её. Старшая из двух дочерей Гевелса и Ауны Скенесовых. Когда он видел её в последний раз, ей было пять лет. Кесса смотрела тогда на него, как на пришельца из легенды, не решаясь подойти.

— Да, годы летят… Вероятно, Кесса очень изменилась? — спросил он с возрастающим интересом.

— Кесса — хозяйственная, умная и красивая девушка. Конен Мейн поглядывает уже на неё, но я не давал ему никаких обещаний. К тому же её сестра Кирин тоже нравится ему… — Сьютар уже проводил какие-то расчёты, то вслух, то в уме. Фрисс покосился на него с некоторой настороженностью.

— Кесса умеет читать и писать, — скромно, но с большой гордостью в глазах сказала Арома, и Фрисс не смог скрыть изумления. Даже Речники, бывало, учились грамоте, уже будучи взрослыми, закалёнными воинами, и давалось это им нелегко!

— Через несколько дней Кесса появится, и ты на неё посмотришь, — Сьютар неохотно прервал свои вычисления. — Может, мы начнём обмен дарами? Чем раньше мы закончим все формальности, тем лучше. Если что-то будет не так, всё вернётся к тебе в целости…

Фрисс ненадолго задумался. На какие такие нужды Скенесам срочно нужны деньги?.. Ну да Река с ними, ему в любом случае не будет ущерба.

— Есть скатка мелнока. Чем не дар?

Гевелс и Каннур Скенесы помогли ему снять с корабля эту скатку, выкуп Эльгера. Очень кстати пришёлся этот выкуп, и Сьютар, ощупывая войлок, одобрительно поцокал языком.

— Очень хороший, плотный. Интересно, откуда такой привозят?

Сьютар разбирался в Мелне — как главный жрец, он руководил жителями, когда приходила пора делать цветочный войлок. Лепестки Мелна собирали всем участком по всей степи и два дня валяли на каменной плите, пока не получался войлочный лист. Один лист из огромной кучи лепестков.

Судя по глазам, Сьютар про себя уже считал куны. Три дара, и каждый по двадцать кун, а то и больше — это уже шестьдесят, и ещё сотня, а то и две, в качестве последнего дара. Хорошая сделка, навряд ли ему повезёт так же выгодно выдать остальных дочерей. Главное, чтобы Речник не передумал!

— Ты не пожалеешь, Фриссгейн, — пообещал он.

Речник читал его мысли так же отчётливо, как если бы они были написаны на его лбу. Фрисс тоже считал куны, но совсем в другую сторону. Сейчас его выручил Эльгер. А дальше?!

— Как я, не знаю, а ты не пожалеешь точно! — вздохнул он.

Они снова пили и ели, и Фрисс остался у Скенесов на ночь. Сьютар с новой надеждой завёл странный разговор — ему вдруг захотелось, чтобы священный водяной волк — агюма — поселился где-нибудь в Фейре. Это, мол, прибавляет удачи жителям и авторитета жрецу. Речник привык, что жители требуют невозможного, но тут удивился даже он.