Виктор Ночкин - Эромахия. Демоны Игмора

Ианна выпрямилась — в руках была книга в простом черном переплете, «История Игморов». Подошла к столу и вдруг, закашлявшись, пошатнулась. Гость подхватил ее, а другой рукой поймал книгу, едва не вывалившуюся из ослабевших пальцев. Их ладони встретились. Ридрих осторожно перехватил «Историю Игморов», положил рядом с продуктами и снова прикоснулся к изящной кисти лютнистки… Ианна придвинулась к нему и поглядела в глаза — снизу вверх. Девочка уплетала свинину, косясь из-под нависшей челки то на мать, то на пришельца.

Вдова погладила дочь и тихо произнесла:

— Ласса, тебе нельзя столько мяса сразу, животик заболит.

Девочка послушно оставила недоеденный кусок со следами маленьких зубов, осторожно сползла со стула и поплелась в свой угол. Ианна прижалась к Ридриху, он ощутил страшную худобу женщины, почувствовал через несколько слоев ткани, как часто стучит ее сердце и тяжело поднимается упругая грудь… Потом она отстранилась и пододвинула «Историю Игморов» поближе к гостю:

— Почитай.

Ридрих послушно сел за стол, повернулся к мутному окну и раскрыл книгу. Ианна присела рядом. Ласса выгребла из-под сундука груду тряпочек и щепок — немудреные игрушки. Эрлайл стал читать — сперва древние легенды, больше похожие на детские выдумки, чем на предания. Смысл было тяжело разобрать из-за обилия архаических терминов и давно вышедших из употребления оборотов речи. Потом начались переводы римских хроник, изобилующие латинскими фразами…

Стемнело, Ианна встала, чтобы взять свечу. Ридрих поглядел в угол — там девочка подняла повыше раздвоенный сучок, наряженный в лохмотья. Мужская фигурка. В другой руке у ребенка была острая щепка, похожая на кинжал. Малышка стала наносить «мужчине» удары щепкой, перехватила взгляд Ридриха и очень серьезным тоном пояснила:

— Отомстил.

Ианна поставила на стол медный подсвечник, Ридрих продолжил чтение. Потом заметил, что Ласса уснула в углу. Он встал, поднял невесомое тельце и перенес девочку в кровать — за занавеску, разгораживающую единственную комнату убогого дома. Затем возвратился к столу и снова взял книгу. Ианна придвинулась к гостю, положила тонкие пальцы на его ладонь. Ридрих отложил книгу и обернулся к женщине.

— Отомстил, — вдруг донеслось из-за занавески.

— Она иногда разговаривает во сне, — прошептала Ианна.

Ридрих осторожно прикоснулся губами к ее губам — бледным, потрескавшимся. Стул под увеличившейся ношей скрипнул, когда Эрлайл медленно, не прерывая поцелуя, посадил Ианну себе на колени…

«И стали они жить-поживать да добра наживать…» — все сказки, которые Ридрих рассказывал Лассе, заканчивались одинаково, но девочка слушала внимательно, как будто не догадывалась, что ожидает героев в финале, а затем удалялась в угол разыгрывать новые истории с самодельными куклами. Ее мистерии также заканчивались одним и тем же: «Отомстил». Ридрих сперва удивлялся, потом решил, что лучше попробовать научить ребенка танцу — может, позабудет прежние игры. Он попросил Ианну, чтобы показала, как играют на лютне. Женщина неохотно расставалась с инструментом и ревниво следила, как твердые пальцы Ридриха прижимают струны — сперва неумело, потом все увереннее.

Ученик освоил несколько простеньких мелодий, и на этом уроки закончились. Так прошло три недели. Деньги у Ридриха были, даже хватало на хорошее вино для Ианны. Он надеялся, что небольшие порции пойдут больной на пользу. Quem medicamenta non sanat, natura sanat. [84] Кого не излечивают лекарства, того излечивает природа ( лат .). Женщина в самом деле почувствовала себя немного лучше — может, вино помогло, а может… может, то, что Ридрих не решался назвать любовью…

Потом монеты были истрачены, Ианна снова собралась на рынок — играть. Ридрих осторожно отговорил — хотел попробовать сам. Прошло еще несколько дней…

Однажды, набравшись смелости, Ридрих попросил у Ианны инструмент, та улыбнулась бледным ртом и заявила:

— Нет, пойдем вместе. Лютню тебе не доверю, еще сломаешь. И потом, мне тоже хочется послушать.

Так что на рынок отправились втроем. Ианна заняла обычное место на тумбе у въезда в торговые ряды, она быстро уставала, не могла подолгу стоять. Ридрих взял лютню и отошел в сторону, где было местечко попросторнее. Девочка увязалась за ним.

Откашлявшись, Ридрих запел: