Татьяна Абалова: Душа

Демоны охочи до развлечений, и сын Кразимиона, ступая по мраморному полу в обтягивающей все тело, словно скафандр, резине, чувствовал себя первопроходцем, осваивающим новые миры.

— Послушайте, а в вашем океане волны бывают? — спросила душа после часового топтания Трега на берегу, наблюдая лишь легкое волнение на поверхности.

— Ну да. — Уверенно ответил демон, поводя широкими плечами, непривычно упакованными в резину. — Немного осталось подождать. Раз… два… три!

Раздался оглушающий взрыв, и из жерла огромного вулкана вместе с тучей пепла в воздух взлетели куски породы. Один из них был настолько велик, что плюхнувшись в лаву, вызвал волну.

— Пошел, пошел, пошел! — вскричала душа, и демон, улегшись на доску, активно погреб вперед.

— Й-я-х-у-у-у! — голосил Трег, когда доска неслась вниз.

— Вот это кайф! — задыхалась от счастья Любаша, глядя на мир глазами демона.

Извержение длилось недолго, но Трег сумел трижды поймать волну и теперь пытался отдышаться, растянувшись на берегу.

— Это что у вас такое вместо песка? На серый снег похоже. — Душа сидела рядом и прозрачной рукой ворошила легкую массу.

— Пепел. — Улыбка не сходила с лица демона. — А что? Есть идеи?

— Есть. — Душа оглянулась на плавный скат соседней горы. — Покатаемся на пепло-борде? Или, если не стоять, а усесться на доску, скатимся на ней словно на санках. Короче, как получится. Я об этом тоже мечтала. Слететь с горы так, чтобы ветер трепал волосы.

Сидя на плечах демона, Любаша кричала от восторга. Ветер, как ей и мечталось, трепал ее призрачные волосы. Трег поражал своей ловкостью, чувством равновесия и был демонически хорош с блестящими от восторга глазами. С каждым спуском у него получалось все лучше и лучше, и полный счастья голос души делал и его счастливым. Она пела, смеялась, болтала о всякой всячине, находя необычное и интересное в том, что давно стало для него обыденным.

Обессиленный он упал в пепел и мечтательно уставился в затянутое дымкой небо. Душа подарила ему незабываемый день, и теперь ему хотелось сделать и ей что-то приятное.

Он покосился на лежащую рядом Любашу, которая активно двигала руками и ногами.

— Что ты делаешь?

— Повторяй за мной.

Когда он поднялся, то увидел отпечатки тел, похожие на фигуры ангелов.

— Смотрите, вы — ангел! — Душа чмокнула его в щеку и засмеялась, видя, как Трег задумчиво потирает место поцелуя. — Спасибо вам за все! Не будь я душой, я бы в вас влюбилась.

— Будь у тебя тело, я бы тебя никому не отдал, — пробормотал себе под нос Трег и с тоской посмотрел в сторону Дьябол-тауна, зажигающего ночные огни. — Как не жаль, нам пора возвращаться.

Душа вздохнула. Любаша это сделала скорее по привычке, чем из необходимости.

«Будь у нее тело, она не смогла бы здесь жить. — Демон сжал кулаки, ненавидя себя из-за бессилия что-либо изменить. — Почему среди демониц нет такой как Любаша? Я любил бы ее вечно».

— У тебя осталось какое-нибудь желание?

— О, у меня их много. Я ведь только закончила школу. Можно сказать, жизни не видела. Есть некоторые желания, о которых и говорить неудобно… — Любаша опустила голову и начала ногой ворошить пепел.

— Эй, да ты сейчас покраснела! — Догадался демон, хотя туманообразная субстанция не могла заливаться румянцем. — Ты ведь никогда не была с мужчиной?

— Нет, — еле слышно произнесла душа. — Я не хотела без любви. А теперь не могу без тела.

— Пойдем! — Демон протянул руку и, переплетя пальцы с Любашиными, потащил ее в сторону города.

Когда они добрались, на Дьябол-таун опустилась тьма, едва подсвеченная далекими вспышками извергающихся вулканов. По узким улицам, поднимая ногами пепел, сновали демоны. Кто-то шел с работы, кто-то спешил в ночную смену. Обратная сторона не знала отдыха. Грешники обслуживались круглосуточно. Из открытых окон питейных заведений неслись возбужденные крики, смех, кто-то даже пытался петь.

Трег скривился. После мелодичного голоса души все остальные звуки казались неправильными.

— Мы куда идем? — спросила Любаша, настороженно оглядываясь по сторонам.

— В бордель.

Она остановилась и расплела пальцы.

— Не бойся. Я не сделаю тебе плохо.

— Я не хочу в бордель. — Она сделал шаг назад.

— Впереди вечность в кувшине с узким горлышком. Сидя в кромешной темноте, что ты будешь вспоминать?

— Маму, папу, свое детство. Оно было хорошим. Правда. — Душа заплакала.

— А первый поцелуй?

— Он был слюнявым.