Танит Ли: Владыка Ночи

— Ты сказала уже достаточно, теперь пришла моя очередь. Никто не может встретиться с тобой, кроме меня. Но кому неизвестна изощренная хитрость демонов? Никто, кроме меня, не сможет тебя уничтожить, — прошептал Азрарн.

Ненависть широко разинула коричневые губы и продемонстрировала гигантскую утробу без зубов, языка и горла — бездонный колодец, который было невозможно заполнить.

— Разрушать — это моя привилегия, — сказала Ненависть. Затем ее губы вновь задвигались и добавили:

— Свет все сильнее. Лучше бы ты ушел.

Но Азрарн стоял, облокотившись на дерево, как на шелковое ложе. Он равнодушно наблюдал за рассветом, занимавшимся на востоке, где теперь к желтому лучу по бокам присоединились два розовых. Азрарн закрыл глаза. Он даже улыбнулся, хотя его губы побледнели.

Рот в небе внезапно тоже побледнел, приобретя нездоровый грязно-белый цвет.

— Иди, тебе надо уходить. Демоны не могут встречаться с солнцем, — произнесла Ненависть.

Но Азрарн не двигался. Теперь на востоке поднимались уже десять лучей, семь серебряных и три золотых.

— Но ведь это глупо, ради чего ты жертвуешь собой? Что для тебя значит мир? Пусть он исчезнет. Будут другие миры. Смотри, как ярко светит солнце. У тебя остался миг или чуть-чуть больше. Когда солнце всходит, как ты можешь думать о чем-нибудь другом! Думай об агонии этого света, света, от которого гибнет все, созданное демонами, и все демоны превращаются в пыль. Азрарн, Азрарн! — взвыл рот Ненависти, внезапно узнав князя демонов, дрожа и корчась. И от этого крика тучи вокруг закружились, а все вокруг загремело. — Ничего не может быть хуже такой смерти. Убегай, Азрарн, улетай, Азрарн!.. В Нижнем Мире прохлада и тень. Ведь ты не любишь землю так сильно, чтобы пожертвовать из-за нее своей вечной жизнью, — прошептала Ненависть дрожащим голосом.

Теперь на востоке сверкали уже двадцать лучей: пять серебряных, двенадцать золотых и три из белой стали. Азрарн поднялся и встал под дерево. Все на небе и на земле задрожало от конвульсий, охвативших Ненависть. Но Азрарн был неподвижен, как скала и небо. Он смотрел прямо на солнце, как делают ныне орлы в память об этом взгляде князя демонов.

Каждый луч стал теперь белым, а под ними выглядывала кромка белизны, но не белой, а слепящей до черноты.

Солнце взошло.

Две тонкие иглы пронзили глаза Азрарна, две другие — его грудь и три — бедра. Темная дымящаяся кровь заструилась из уголков его губ, из ноздрей и кончиков пальцев. Князь демонов не кричал от боли, разрывавшей его. Казалось, агония длится столетия, и в каждый следующий момент она становилась все тяжелее, мучительнее и слаще, превращаясь в поющую тонкую боль. А тем временем подступала и ревущая боль. Затем, наконец, нахлынула золотая боль, самая страшная, и от нее должен был бы кричать даже Азрарн, князь демонов, но в ту же секунду он превратился в дым и пепел. Наступила тишина.

Ветер бросил пепел Азрарна в рот Ненависти.

Ненависть не могла вынести этого. Вскормленная людьми, она теперь должна была проглотить любовь. Ненависть подавилась и задохнулась любовью. Любовью Азрарна, самой злобной из всех. Любовью его к земле, о которой забыли даже боги. Произошел яркий взрыв, и прогремел гром. Любовь демона к земле уничтожила земную Ненависть, так же как солнце уничтожило самого Азрарна.

Ненависть была уничтожена, но погиб и демон. Вслед за их смертью могла последовать лишь эпоха полной Невинности.

Лик земли сильно изменился. На месте прежних континентов плескались воды морей и океанов, горы рассыпались или стали еще выше, леса выгорели. Но где-то устремились в небо ряды новых деревьев, проросших из случайных семян. Человечество выжило благодаря вмешательству Азрарна. Теперь люди удивленно оглядывались вокруг. Без большой Ненависти маленькие ненависти, оставшиеся в людях, сжались, и пройдет еще немало веков, пока они вновь вырастут до своих прежних, грязных, естественных размеров. Но в те дни все люди стали братьями. Они обнимались, рычали и вели друг друга из разрушенного прошлого в светлое будущее. Люди строили алтари и в тиши благословляли богов, которые снова не заметили этого. Не прошло и трехсот лет, и имя Азрарна позабылось, как забывается ночь после наступления дня.

Наступила, без сомнения, сказочная пора. Короли справедливо управляли подданными, воры и убийцы почти не встречались. Шрамы быстро заживали. Земля купалась в цветах и плодах, высокие деревья укрыли плечи холмов, и даже горное пламя задремало в высоких голубых башнях. Говорят, что тигры ходили за молодыми девушками, будто собаки, и никогда их не трогали, единороги с золотыми рогами устраивали потешные битвы при свете ясного дня, каждый сороковой плод апельсинового дерева был с сюрпризом, а коты научились очаровательно петь.