Танит Ли - Владыка Ночи

— Теперь я знаю, что ты боишься меня, — засмеявшись, сказал Кебба.

Рядом с утесом, в котором была потайная дверь, стоял лев. Он бил хвостом и рычал. Но Кебба без труда убил льва сверкающей пикой, которую тут же сотворил из воздуха, и вышел на берег моря. Несмотря на огромную силу приобретенного мастерства, Кебба не смог бы бороться с водой, поскольку море жило по своим собственным законам и там правили свои короли. Поэтому Кебба вынул из-за пояса кусок дерева, который подобрал в саду Качара, оторвал лоскут от рукава своей рубашки, произнес заклинание и бросил все это в воду. Материя и дерево превратились в небольшой корабль. Кебба поднялся на борт и навсегда покинул остров.

Качар следил за его отплытием через магическое окно в своем кабинете за лакированными дверьми. Его сердце наполнилось гневом и волнением.

Кебба плыл семь дней и наконец добрался до скалы, уходившей высоко в небо. Она была высокой и широкой. Кебба решил построить свой дом именно здесь среди острых скал, поскольку красота и комфорт отныне стали ему отвратительны. Он питался растущими вдоль берега водорослями и рыбой, которую приносил прилив. Жажду он утолял вызванным с неба дождем, собирая воду в ладони.

Кебба погрузился в пучину внутренней борьбы. Сила Качара заключалась в искусном владении магией, а бездонная сила Кеббы таилась в его неослабной, безумной, железной ненависти. Словно человек, на которого внезапно обрушилось горе, он бессознательно крушил все, что попадается под руку. Кебба даже пожелал смерти своему учителю, поскольку не мог отомстить настоящим обидчикам, искалечившим его жизнь. Он обрушился на старого колдуна, подобно безумному вихрю.

Сначала Качар сосредоточился на защите. Кебба поступал по-детски, но его шалости от этого не становились менее опасными. То он посылал дождь из черных лягушек в сад Качара, то заставлял литься грязь; торнадо ударяли в скалы, небо темнело от туч насекомых или стай хищного воронья. Всю эту нечисть Качар отводил в сторону и обезвреживал. Вскоре в волшебном саду начались бедствия. Невидимый червь подточил розовые ивы изнутри, прелестные розы завяли, винные пруды покрылись отвратительной пеной. Качар восстановил сад и удалил невидимого червя. После этого он наложил печати и установил защиту на каждом дюйме земли. Теперь туда не могло проникнуть ни пылинки. Качар, сидя перед волшебным окном в своем кабинете, нашел остров, где лежал, изобретая пакости, Кебба. Лицо Кеббы позеленело от злости, а глаза ввалились, будто два злобных зверя, затаившихся в пещерах. Его зубы стали желтыми и острыми, потому что ему приходилось жевать морские водоросли и обгладывать рыбьи кости — такими же желтыми и острыми, как когда-то, когда у него была волчья голова. Одна нога Кеббы онемела из-за недостатка движений на узком острове и сырого климата. И теперь он, передвигаясь, волочил ногу, как когда-то тащил хвост ящера. Но его сердце, будто сердце борова, оставалось крепким и здоровым.

Качар разными способами пытался избавиться от своего врага. Он посылал штормы в надежде, что они сокрушат скалу, но Кебба отбрасывал их назад.

Качар послал женщину-призрак, которая разделась перед Кеббой, встряхнув своими рыжими волосами, но никакие соблазны, кроме желания отомстить, не привлекали несчастного. Он швырял в призрачную красавицу камни, пока она не исчезла.

Качар послал необычайно мощную молнию, и она расколола остров на две части, словно он был игрушечный. Но Кебба уцелел и теперь лежал, усмехаясь, на большей из образовавшихся частей.

Чародеи никак не могли побороть друг друга. Поэтому Качар решил обратиться к Кеббе сквозь волшебное окно:

— Давай прекратим этот спор. Чего ты от меня хочешь?

— Твою жизнь. Мои силы растут. Я это чувствую. Никто на земле не познает счастья, потому что я сам никогда не был счастлив. Никого не останется в живых, поскольку я сам никогда не жил по-настоящему. А любить они смогут только в могиле, потому что именно так выглядело мое любовное ложе, — ответил Кебба, и в его запавших глазах сверкнула ненависть.

Качар понял, что все уговоры бесполезны. И тогда он наконец рассердился. И гнев его был совсем не таким, как ненависть Кеббы. Гнев Качара оказался тяжелым и устрашающим.

Старый маг вызвал четыре шторма и из вихрей, созданных ими, из перевитых пульсирующих прядей свил магическую сеть.

Затем Качар благодаря своему мастерству смог вызвать одного из морских королей. Неизвестно, как выглядел и как добрался до скалы этот король, возможно, он носил одежды из голубой чешуи, а вместо волос у него были потоки соленой воды. Вероятно, так же выглядели и его придворные. Они могли приехать на коралловых колесницах, влекомых упряжками огромных акул, черных и белых, питающихся людьми. Возможно, вокруг узких голубых зрачков их глаз сверкали золотые круги, как у некоторых глубоководных рыб. Скорее всего, им не очень понравилось, что воздух затрудняет их дыхание, из-за этого их тонкие суставчатые пальцы, сверкающие драгоценностями, украденными с утонувших судов, крепко сжимали трепещущие связки маленьких стеклянных шариков, в которых, словно любимые канарейки, летали драгоценные рыбки, распевавшие голосами, доступными лишь для слуха морских обитателей.