Алиса Акай - Слуга [СИ]

— Квитанции, сметы, счета… — бормотал Марк из-за шкафа, — от архитектора, от садовника, от бакалейщика… Студенческий аттестат, визитные карточки, старые даггеротипы…

— Мусор, — отозвалась я, — нам это ни к чему.

Стол оказался богаче на ценные находки, но ни одна из них вы выглядела интригующе. Брачное свидетельство, старое и потертое, с росписями супругов. Госпожа Елена и в самом деле оказалась из достаточно почтенного рода, мало известного в Ромейской империи, но определенно не самого последнего в Пруссии. Документы о праве собственности, купчая на дом, сертификаты, ценные бумаги.

— Есть страховой полис, — заметила я. — И на кругленькую сумму.

— Страховка от сумасшедших сервов? Не знал, что есть и такая услуга.

— Страховка жизни. Господин Аристарх весьма обстоятельно подошел к возможности своей смерти. Но к серву это отношения не имеет, полису уже полгода.

— Инсценировка? — предположил Марк, не отрываясь от бумаг.

— Как это?

— Ну, как… Застраховал свою голову, а потом сымитировал смерть от рук рехнувшегося серва. Опознать никто не сможет — сама голова, понятно, в щепки… Безутешная вдова получает приличную кучу солидов и отбывает за пределы феммы, где ее поджидает покойный супруг с новыми документами. Это не реалистично?

— Чаще всего такое случается в дешевых пьесах да в радиофонических спектаклях, как ни странно. А нас, выходит, пригласили как свидетелей?

— Вроде того. Если что, под присягой покажем, мол, господин Аристарх, увы, покойный, еще за неделю до собственной кончины предвидел нападение серва-убийцы, просил помощи… Два трупа с размозженными головами, серв деактивирован и для экспертизы уже непригоден, все налицо…

Я задумалась.

— Складная версия. Но смерть служанки не вписывается. И, кроме того, для этого Аристарху пришлось бы внести изменения в церебрус серва, изменения чрезвычайно серьезные, как я понимаю, чтоб превратить его в послушного убийцу. А это не кажется мне вероятным.

— Да, вы правы, это звучит сомнительно. Кир не обнаружил никаких отклонений, пока по крайней мере.

— Ну и, конечно, не было никакой нужды с приобретением краденного серва. Сгодился бы любой, цена в данном случае роли бы не играла, учитывая итоговую выгоду. Нет, не думаю, что Аристарх всерьез готовился к чему-то подобному.

— Завещания нет?

— К чему оно?

— Ну, в дешевых пьесах и в радиофонических спектаклях, откуда я черпаю информацию о преступлениях, там обычно содержится самое главное.

— Завещания нет. Так что по действующему законодательству все наследство господина Аристарха в случае его кончины перейдет к ныне живущим родственникам. Сперва родственники первой ступени, потом… А, к чему вам это.

— И много у него родственников?

— Упоминания о живых родственниках пока не попадались. Но налицо супруга.

— Не могу сказать, что она похожа на хладнокровного убийцу.

— Как и на чародея, способного работать с церебрусом. У вас что-то есть?

— Ничего.

— У меня тоже. Значит, отступаем.

— С пустыми руками?

— Иногда отсутствие находок — уже находка. В любом случае здесь нам искать больше нечего. Считайте, интуиция юриста поторопилась.

Убедившись, что в кабинете не осталось следов нашего присутствия, а документы разложены по-прежнему ровно, мы ретировались за дверь. Еще один щелчок — и дверь мягко закрылась. Отмычка вернулась на свое место.

— Кстати, вам не известно, что такое ГСТО? — спросила я, когда мы спускались по лестнице.

— Откуда это?

— Наклейка с этими буквам была когда-то на корпусе серва. Я подумала, что было бы крайне удачно найти его законного владельца. Если это, конечно, касается владельца.

— Не знаю, — признался Марк. — Может быть что угодно. Городская Служба Транспортного Отдела или Государственный Сельскохозяйственный…

— Ладно, тогда забудем пока об этом. Кем бы ни был владелец серва, сам серв нам пока интересней. Подождем, что скажет Кир.

Кир пробудился лишь часа через пол, когда мы уже вдоволь насиделись на неудобных кожаных диванчиках и выпили дешевого египетского кофе, принесенного лично хозяйкой. Напряженная работа не прошла для юного чародея даром, выглядел он осунувшимся, едва ли не изможденным, лицо стало мокрым от пота.

— Ржавая железяка… — пробормотал он, с трудом ворочая языком. — Ковыряться в ней то же самое, что спускаться в канализацию… Это кофе?

Марк заботливо протянул ему чашку, Кир сделал несколько глотков и выражение его лица стало более осмысленное.