Кира Измайлова - Страж перевала

— Да будет вам! — всплеснула руками Мадита, чуть не выронив гребень. — Придумали тоже, меня со своей матушкой равнять!

— Так говорю же похожа, не одно лицо. У нее волосы были светлые, как у меня, а глаза серые, туманные. А вот фигура — один в один твоя, так и тянуло прижаться потеснее, уж больно ладная и уютная, — улыбнулась я. — Отец очень ее любил. Жаль, сыновей им Создатель не подарил, но если бы не пожар… кто знает? Они ведь еще совсем молодые были…

— Госпожа… — жалобно произнесла она и вдруг порывисто обняла меня, совсем как мама когда-то, но тут же отстранилась, испугавшись собственной дерзости. — Госпожа, они… родители ваши, должно быть, смотрят на вас и радуются: какая умница и красавица выросла, скоро даже не княжной, а княгиней станет!

— Ты думаешь, мне это нужно? Райгор меня не любит и никогда не полюбит, да и я его вряд ли. И много ли радости от такого брака?

— Ну а детки как же? — тихо спросила Мадита. Я знала: детей она любит, очень хочет своих, но…

— А детей можно и безо всякого мужа нарожать, — сказала я по наитию.

— Госпожа! Да как вы о таком…

— Злых языков боишься? Мужа хочешь? Хоть плохонького, но законного? А каково с ним будет жить и детей растить, подумала? Может, из него отец вовсе негодящий выйдет!

— Вы, госпожа, говорите, будто бабка Ларины, знаете, кухарка наша… — Мадита утерла глаза тыльной стороной кисти. — Ларина частенько повторяет: бабка тоже все твердила — если на людей все время оглядываться, то самой-то когда жить? И зачем? Шагу лишнего не ступи, слова не скажи…

— Она не с перевала ли родом была? — спросила я.

— Кто ж ее знает? Ларина ее помнит-то едва-едва. Говорит, бабка как-то взяла да ушла из дома, а с кем и куда — не сказала. Так и не нашли. Но она в своем уме была, это уж точно: и припасов взяла, и вещи свои захватила, не босой на мороз убежала!

— Значит, позвало что-то… или кто-то. А если она еще говорила, что дети от любимого мужчины должны быть, чтобы и тебе, и им на радость, а в законном ты браке или нет — наплевать, значит, точно моя землячка. Что замолчала? Было такое?

— Ларина и такое поминала, но, говорит, только по родительским пересказам знает, — ответила Мадита и села на пол у моих ног. — Как так-то, госпожа? Вам, и верно, лет всего ничего, а рассуждаете… не всякая взрослая дама на такое сподобится.

— Они просто здешние, а я родом из других краев, — улыбнулась я. — Всякого наслушалась. К слову, у нас долго живут. Как знать, вдруг и бабка та еще жива-живехонька, сидит себе у очага какого-нибудь пастуха да прядет или его внучат уму-разуму учит?

— Когда она ушла, Ларине пяти годков не было, а мамка ее только-только третий десяток разменяла, так что, может, у Ларины где-то дядьки-тетки подрастают, — улыбнулась вдруг Мадита и прижалась к моему колену. — Ох, стыдно сказать, госпожа…

— О чем?

— Мне вовсе даже другой человек по душе, не тот, что женихается. Он попроще будет, зато моих лет, немного разве постарше. И я ему нравлюсь, видно же, только вслух не говорит. И ведь на лицо не сказать, чтоб хорош, а все равно… — Она шмыгнула носом. — Все равно тянет. Веселый он и не злой, не то что наш княжич… Ой, что ж я болтаю!

— Райгор и тебя к себе звал?

— Кого он только не звал… Хорошо, обо мне быстро позабыл, получше нашлись.

— Я знаю, девушки жалуются. — Я поправила волосы и встала. — Наверно, меня уж заждались. После договорим, если захочешь.

Мадита посмотрела на меня снизу вверх, кивнула несколько раз и принялась оправлять мне подол, хотя, право слово, в этом не было никакой нужды.

— Прошу извинить, я заставила себя ждать, — сказала я, войдя в малую трапезную.

Слуга почтительно придвинул мне стул, и я оказалась за столом как раз напротив княжны Айны. Та взглянула на меня со сдержанной усмешкой и продолжила обсуждать с Райгором какую-то великосветскую сплетню.

Она вышла к завтраку в легком утреннем одеянии и не прогадала: выглядело это весьма соблазнительно. Роскошные каштановые локоны в живописном беспорядке рассыпались по плечам, едва прикрытым полупрозрачной тканью, свободные широкие рукава, при каждом движении съезжавшие до локтей, обнажали красивые белые руки, унизанные тонкими браслетами — они издавали нежный перезвон. Княжна была диво как хороша!

Райгор сохранял полнейшую невозмутимость, княжна же не умолкала ни на секунду, переводя дух только для того, чтобы отщипнуть кусочек какого-нибудь лакомства.

— Сударь, а ваша маленькая невеста всегда так молчалива? — спросила она вдруг ни с того ни с сего, ласково улыбнувшись мне.