Владимир Кривоногов - Яга

Баба Яга пыхтела от натуги и нахлынувшего возбуждения.

– Есть!

Длинный сверток доставала с трепетом и затаив дыхание. Ритуальная мантия рассыпалась прямо в руках, обнажив уродливые ножны величайшего артефакта всех времен и народов.

– Скверна! – злорадно прошептала ведьма.

Баба Яга медленно потянула за страшную рукоять и черный, волнистый клинок, радостно повинуясь хозяйке, легко и без задержки выскользнул из своего заточения. Он предстал перед потрясенным взором вечной колдуньи, блистая мелкими драгоценными крупицами, но теперь во взгляде ведьмы не было намека на почтение или восхищение. Теперь в зрачках женщины полыхал огонь ненависти и нескрываемой злости.

Помолодевшая Баба Яга зашипела – ей не хватало людских слов, чтобы выразить свою злобу.

– С тебя все началось! – сквозь зубы прорычала ведьма, потрясая великим клинком.

Опомнилась – побежала к тыну и легко сбила череп Преславы.

Колдунья бросила потрясенную Скверну прямо в грязь, догнала покатившийся череп, бережно взяла в ладони и поднесла к лицу. Какое-то время она безмолвно вглядывалась в пустые глазницы, и только крылья ноздрей трепетали и вздрагивали, но больше она не вымолвила ни словечка.

Яга решила похоронить отлакированный тысячелетием череп. Отложила его в сторонку и, подхватив грязную униженную святотатством Скверну, принялась неистово рыхлить землю прямо посреди своего дворика – в самом центре магического круга.

Работала долго, время от времени отваливая пригоршнями черную землицу в сторону. Ей хотелось вырыть глубокую ямину, которая сослужила бы Преславе и другим покойникам доброй могилой успокоения. От этой мысли Яга выпрямилась с растопыренными черными от грязи пальцами и подставила чумазое лицо под моросящий дождик.

– Всех. От загробных мытарств надобно упокоить всех.

Ведьма вновь ухватила оскорбленную Скверну и принялась снимать все черепа – один за другим. Больше двух дюжин людских судеб снесла чаровница-убийца к самому краю свежей могилы.

Это ее жертвы – ее!

Они безмолвно посматривали пустыми глазницами, и она как будто бы чувствовала этот немой укор. Взгляды эти жгли каленым железом озябшие щеки и затылок женщины.

Это они – ее грех и ее ответственность перед богом. Вопрос – перед каким?

Яма, которую она подготовила, оказалась мала для целой горы человеческих останков, поэтому она вновь била и била рассерженной Скверной по сырой земле.

К потемкам управилась – отрыла глубокую братскую могилу и поместила в нее все черепа своих прежних жертв. Затем целую вечность засыпала могилу, приговаривая:

– Сама! Я должна все сделать сама!

Закончила за полночь. Уставшая и грязная, она буквально заползла в избушку и уже там, рядом со своим любимым гробом заснула, не в силах улечься удобнее. Как уткнулась носом в дубовые доски пола, так и осталась лежать, неподвижная.

Тревожное ночное ненастье миновало, как мельчайший речной песок сквозь пальцы, и к утру выглянуло красное солнышко. Хмарь отступила, и зашевелившаяся Баба Яга пробудилась, уселась, припоминая вчерашние события, и улыбнулась с ехидцей:

– А вот теперь настала его очередь!

Она пошарила по полкам и нашла замечательный винный кубок.

Ох, и не простой был тот кубок: на червонной толстой ножке, отчеканенной из золотых римских монет, инкрустированной крупными рубинами, возвышался перевернутый череп самого Чернобога.

Ведьма с торжествующим хихиканьем, не задумываясь, отломила от удерживающего его постамента и побежала во двор к обезглавленному тыну.

Там ее уже ждали!

Несколько десятков колышущихся серых теней рыдающих дев тянули к Яге призрачные уродливые руки и, беспрерывным, еле различимым шепотом вздыхая, протяжно взывали к вечной ведьме:

– Отец просит! Не надо! Не трогай его голову! Не надо на кол! Умо-ля-ем! О, великая!

Баба Яга ехидно скривила рот в тонкую ломаную линию и гневно проговорила:

– Ага! Значит убиенный Чернобог своих доченек-лихоманок ко мне прислал. А, ну, брысь, окаянные. Низвергнитесь туда, откуда пришли!

Вдруг подул ветерок, и заколыхались призрачные растрепы, завыли в голос, но постепенно смолкли, исчезая.

– Видать несладко черному богу в огненно-ледяной Нави.

В хмуром раздумии Яга медленно подошла к злополучному тыну. Используя колоду, торжественно водрузила череп Чернобога на бывший кол Преславы и захлопала в ладоши.

– Тут твое место, изверг. Исковеркал мою жизнь, так теперь послужи пугалом.