Алан Гарнер - Элидор

— Мы вовсе не...

— Я же сказал "спасибо"! Просто я хочу, чтобы вы спели "Тихую ночь", я вас об этом все время прошу, и чтобы вы не гремели дверью. Ведь это немного, а?

— Никто вашей дверью не гремел, мистер, — сказал мальчик. — Мы к вашей двери и не подходили.

Роланд о тенях никому не сказал. Когда его братья и Хелен вернулись, он уже не решился снова выйти из дома. Он понимал, что Николаса убедить могут только тени, но следующее утро и всю субботу статическое электри­чество в саду не возникало.

—Может, ты взглянешь на парадную дверь, Фрэнк? — попросила миссис Уотсон в субботу за чаем. — Она ужас­но дребезжит, когда мимо идут машины. Меня от этого дребезжанья всю передергивает — я даже шить сегодня не могла. В последнее время дверь еще больше стала дребезжать!

— Хорошо, милая, — сказал мистер Уотсон. — Я завтра утром посмотрю, что там можно сделать. Верно, нужно шурупы немного подтянуть.

— И знаешь, лучше бы ты заплатил этим мальчикам вчера, а не читал им нотацию. Они сегодня весь день на крыльцо шастают. Видно, хотят с нами поквитаться.

— Я же объяснил, что это дело принципа, — возра­зил мистер Уотсон. — А что они теперь натворили?

— Ну, знаешь, шаркают ногами, вертят ручку, стучат крышкой почтового ящика...

— А ты их не поймала?

— Они такие шустрые. Как услышат, что я откиды­ваю портьеру, так их уж и след простыл. Я дважды их подстерегала, но потом рукой махнула. Увидят, что мы не обращаем на них внимания, и бросят свои шалости.

— Или еще больше разойдутся, — сказал мистер Уотсон. —Помню, раз какие-то хулиганы мою мать напуга­ли до смерти: бросили в почтовый ящик шутиху. Ведь могли и пожар устроить! Ну нет, с ними надо разговари­вать твердо.

— Слышите? — спросил Николас. — Опять они! Мо­жет, нам с Дэвидом выскочить и задать им трепку?

— Нет, нет, — возразил мистер Уотсон. — Я должен положить этому конец! Я их сзади обойду. Продолжайте беседовать, как ни в чем не бывало.

— Только не делай глупостей, Фрэнк, — попросила миссис Уотсон.

Мистер Уотсон вышел через заднюю дверь в сад. Дети и миссис Уотсон вслушивались в шарканье на крыльце.

— Похоже, их там несколько человек, — заметил Дэ­вид. — Не знаю, как отец с ними справится.

— Не болтай ерунду, — сказал Николас. — Этому мальчонке, что деньги собирал, лет восемь-девять. По-моему, лучше их все-таки поколотить. Отец начнет им мораль читать, а больше ничего не сделает, только спро­сит, как их зовут и где они живут. А что они — идиоты, чтобы ему правду сказать?

Дверь в сад распахнулась, и мистер Уотсон вошел в дом.

— Опоздал! — сказал он. — Ни души не увидел!

— А мы их все время слышали, — возразила миссис Уотсон. — Фрэнк, они не убегали. Ты до самого крыльца дошел?

— Моя милая Гвен, — проговорил мистер Уотсон, — фонарь напротив освещает наше крыльцо. Они, видно, в подворотню спрятались, но я в эти игры не играю.

— Они не спрятались, Фрэнк. Ты не слушаешь, что я тебе говорю. Они все время были на крыльце, да и сейчас там!

— А? Что? Не может быть!

Крышка почтового ящика громко хлопнула.

— Ну, это уж слишком!

Мистер Уотсон побледнел от негодования.

— Я мигом положу этому конец! Распахну дверь, ког­да они этого не ждут, и прижму их дверью к стенке. Посмотрим, как они будут смеяться.

— Не надо, пап, — попросил Роланд. — Не делай это­го. Прошу тебя, не делай!

Мистер Уотсон нахмурился и так глянул на Роланда, что тот замолчал. Осторожно, стараясь, чтобы не звякнули медные кольца на портьере, мистер Уотсон отодвинулзамок. Дверная ручка повернулась. Мистер Уотсон распахнул дверь.

— Ага, попались!

— Папа, не надо!

Роланд попытался втащить отца в дом, но запутал­ся в портьере. Мистер Уотсон прижал дверь к стенке крыльца.

— А ну-ка, — воскликнул он, — ну-ка, посмотрим!

Но стоило ему чуть-чуть ослабить напор, как тяжелая дубовая дверь вырвалась из рук, сбила его с ног и с силой швырнула в комнату. Дверь с грохотом захлопнулась — и мистер Уотсон упал, увлекая за собой Роланда и пор­тьеру. Николас бросился к двери.

— Нет, нет, не ходи туда! — закричала миссис Уотсон. Дверь хлопнула с такой силой, что всех просто ужас пробрал.

— Ник!

Мистера Уотсона высвободили из-под портьеры. Оглушенный, он неподвижно сидел на полу; один глаз у него медленно заплывал. Из носа шла кровь.

— Хулиганы! — сказал он. — Сущие хулиганы!

— Ты сам виноват, — успокаивала мужа миссис Уот­сон, прикладывая ему холодную примочку к глазу. — Почем знать, может, это какая-то банда из городских? Ну, знаешь, из этих трущоб?