Коллекция с пыльного чердака

— Но как ему это удалось? Ведь в коллекции было более полусотни работ… – прервала рассказ Стодольского Юля. – Такое количество холстов и на подводе–то не увезешь.

— Княгиня Кенешева уже давно планировала уехать из этих мест. Она собралась в дорогу, но все медлила, не решаясь покинуть свой дом. По ее распоряжению самые большие картины сняли с подрамников и скатали в рулоны, упаковав для перевозки. И хотя все было подготовлено заранее, дом она оставляла в страшной спешке, узнав, что этой ночью имение собираются разграбить и сжечь. Слух оказался ложным. Возможно, его подбросили те самые негодяи, что устроили засаду на дороге. Счет шел на часы, может быть даже на минуты. Кенешева была так напугана и так торопилась, что уехала налегке, почти ничего не взяв с собой.

Стодольский замолчал. Воспоминания давались ему нелегко – он словно перенесся на много десятилетий назад, вновь увидел юного Ореста, вспомнил своих безвременно умерших сестер, представил себя маленьким наивным мальчонкой.

— А дальше? Что было дальше? – прервала раздумья старика нетерпеливая Женя.

— Орест взял с меня слово молчать, а я предложил свою помощь. Несколько раз мы ходили в усадьбу, брали кое–какие необходимые вещи. Я старался раздобыть для Ореста еду, хотя это было нелегким делом. Князь собирался провести в своем убежище всю зиму – по чердаку проходили трубы отопления, и теплое пристанище ему было обеспечено. Орест все еще надеялся, что в стране воцарится порядок, большевиков свергнут, и он сможет вернуться к себе домой. Он хотел переждать смуту. А пока князь обустраивал свой временный дом – расчистил часть помещения, навел уют и даже повесил небольшие картины, те, что не потребовалось снимать с подрамников. Но эта относительно спокойная жизнь длилось недолго, местонахождение беглеца обнаружили две девочки, дочери нового доктора. Несмотря клятву молчания, которую дали Женя и Нина, Орест опасался, что его пребывание в этом убежище перестанет быть тайной, и решил покинуть его.

— А они сдержали обещание, — сказала Женя. – Прабабушка долгие годы никому не рассказывала о том, что увидела на чердаке. Она доверила эту тайну только своему дневнику.

— Но тогда князь не мог рисковать. Я знал, что в лесу пустует избушка лесника и рассказал об этом своему другу. Орест решил перебраться туда. Ночью, незаметно ускользнув из своей комнаты, я отправился в конюшню и привел Воронка к убежищу Ореста. Он ждал меня у открытого окошка, потом спустился сам и вынес упакованные картины. Когда мы въехали в лес, небо на востоке посветлело, повеяло прохладой – начался рассвет. Сюда мы прибыли, когда солнце уже поднялось. Избушка была в очень плачевном состоянии, но все же это был дом. Воронок начал щипать сочную траву, а мы вошли в опустевшее жилище лесника. Пахло сыростью и прелым деревом. «Тебе пора уезжать, — сказал Орест. – А то твое отсутствие могут обнаружить. Спасибо за помощь». Я пообещал придти завтра… На следующий день я вновь отправился в лесную сторожку. Орест уже освоился на новом месте. Он нашел недалеко от дома ручей с очень чистой водой, а в избе обнаружил старый чайник и угостил меня чаем с мятой. Я принес ему немного хлеба и кусок сала – все, что мне удалось добыть. «Теперь это моя усадьба, — грустно произнес Орест. – Как ты думаешь, я надолго задержусь здесь?». С тех пор я часто бывал в новой «усадьбе» князя, порой приносил ему еду, вещи первой необходимости, которые мне удавалось раздобыть, а обратном пути собирал ягоды, орехи, грибы, что как–то объясняло домашним мое длительное отсутствие. Мы с Орестом стали заядлыми рыболовами, и это помогало выжить и князю, и моей голодавшей семье. Лес спасал нас всех…

Старик рассказывал так живо и подробно, словно побег Ореста случился только вчера. Гости Стодольского слушали его, затаив дыхание, но потом Юля все же решилась прервать рассказ, задав давно волновавший ее вопрос:

— Алексей Владимирович, женщина, у которой я снимаю комнату, рассказывала немало местных легенд об этой сторожке. По словам Пелагеи Петровны в избе на краю болота будто бы поселился сам черт. Конечно, это выдумки, но кто был тем страшным черным человеком, который как–то напугал отправившихся по грибы ребятишек? Или это сплошной вымысел, сказка бабы Пелагеи?

— Нет, Юленька, черный человек действительно был. Его выдумал Орест, который несколько раз перевоплощаться в эту таинственную зловещую личность.

— Не понял… – Миша отложил в сторону блокнот.