Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все

Бургомистр: (ревет, как медведь) Ты же маг! Это твоя работа!!!

Виктредис: Если я отправлюсь на поиски упыря, то вполне может статься так, что я уже не буду ни магом, ни кем-либо другим. Покойники сословия не имеют.

Бургомистр: Народ в тебя верит!!!

Виктредис: (с вызовом) Если он будет в меня верить посмертно, меня это не утешит. Пусть лучше этот самый народ не шатается ночами где попало! Поверить не могу, что здесь живут недоумки, не способные понять, что в полнолуние надобно сидеть дома!!!

Бургомистр: (перейдя на угрожающе-официальный тон) Ну знаете ли, господин поместный маг!.. Я, конечно, не хотел доводить ситуацию до столь критической точки, но, видимо, придется. Если до следующего полнолуния монстр не будет уничтожен, и вы мне не предъявите его тело, то я немедленно уведомлю Лигу о манкировании обязанностями нашим поместным магом. Уразумели?

Виктредис: Ха, напугали! Думаете, другой поместный маг отправится ночью ловить вампира? В Академию умалишенных не берут! Это дело для боевого мага, который обучен ратному делу и уничтожению чудовищ. А я – поместный маг. ПОМЕСТНЫЙ! Мое дело медведку выводить, мышей, максимум – крысолаков! А вампира – нет уж, увольте!

Бургомистр(Холодно) Мое дело предупредить. Надеюсь, в вас проснется совесть до следующего полнолуния. До свидания.

Виктредис: Ха!

На том и завершилась беседа.

Мне было абсолютно ясно, что единственным способом отправить Виктредиса ночью в полнолуние на поиск вампира, остается насильственный. Оглушить, связать, начинить чесноком, занести на кладбище и отпустить на все четыре стороны. Авось, наткнется случайно на упыря…

И я продолжила выгребать сажу. Виктредис мне и раньше не нравился, но уж после этого… И попробуйте мне доказать, что маги – благородные и храбрые люди, борющиеся с мировым злом. Ха! С медведкой и мышами-полевками!

Я медленно прошла по саду, пиная зеленые яблоки. Побег Виктредиса теперь открылся мне в новом свете. Как же я могла упустить из виду, что приближается новое полнолуние! Теперь ясно, почему этот мерзавец сбежал! Новые горизонты ему захотелось увидеть! Вдохнуть воздух свободы!

Прямо-таки!

Просто Виктредис знал, что уж сегодня ему точно не отвертеться! Что негодующие эсвордцы во главе с бургомистром за ноги отволокут его на кладбище и привяжут там к какому-нибудь кресту. И ни одно нападение упыря в истории Эпфельредда не будет столь желанным, долгожданным и пышно празднуемым.

Нет, но каков мерзавец! Написать в своей эпистоле, что его засасывает рутина из стригущего лишая, свинки и чего-то там еще – коклюша, что ли? А вот появление вампира, которое могло бы внести разнообразие в его скучную жизнь, что-то его не слишком вдохновило…И ведь не побоялся бежать в ночь полнолуния, стервец! Даже вампир на него не позарился!

Я подошла к крыльцу. Из-за дверей доносился запах, свойственный догорающей яичнице. Но теперь мне было на это плевать – не нужно больше готовить по утрам. Не для кого больше гладить тогу. Никто не будет с кислым видом напоминать мне, что пора помыть полы в лаборатории, а после и пробирки сполоснуть. Ничья лошадь не будет истошно ржать в конюшне, требуя свежей травы. Больше у меня нет хозяина.

Что-то мне подсказывало, что свободного времени у меня от этого больше не станет.

Так. Пришла пора собираться в город!..

Мэтр Тибо, коронер, встретил меня весьма радушно. Они вместе с Буонилем сидели за обеденным столом, доминирующее положение на котором занимала громадная бутыль с мутной жидкостью, в которой я опознала самогон. Емкость была пуста на четверть.

На соседнем столе доминирующее положение занимало синюшное тело, целомудренно прикрытое вышитым полотенцем в районе таза.

Я улыбнулась и произнесла:

-Приятного аппетита, почтенные. Магистр Виктредис просил передать, что не может пока оставить свою лабораторию – проходит опасная реакция – и что он присоединится к вам, как только сможет.

Язык уже повиновался мне и только буква «Р» получалась немного картавой. Особенно неудачно у меня вышло слово «лаборатория».

Мэтр Тибо понимающе переглянулся с Буонилем. На его лице было аршинными буквами написано: «Ну, что я говорил?» Наверняка он подумал, что Виктредис, как всегда, придумал отговорку, чтобы избежать малоприятной процедуры осмотра. Такое случалось и раньше, поэтому вряд ли мои слова могли вызвать подозрение.