Заболотская Мария - И.о. поместного чародея. Теперь уж все

Последние слова несколько привели меня в чувство, и я машинально повторила их, приходя в себя:

-Какая подлость!

Потом я вцепилась себе в волосы, издала злобный вой, и принялась топать ногами, отчего Виро в испуге притих, явно не понимая что со мной творится, а Констан в растерянности уронил его на пол.

А вот я как раз все прекрасно понимала! Поганый чародей вновь подчинил меня своей воле! Всего несколько минут назад я была уверена, что никогда больше не выполню его приказание! Никогда ему не поверю! А теперь! А теперь!..

Теперь же я была обречена слушать голос в моей голове, который повторял: «А что если он и впрямь?..»

-Возмутительно! Еще и коня тащить с собой!.. – донеслось до меня бурчание одного из магистров. Чародеи готовились к телепортации, недовольно косясь на толпу, которая собралась посмотреть на очередные магические фокусы. Желающих поглазеть было так много, что бургомистр упросил Каспара провести телепортацию прямо посреди площади, и тот любезно согласился.

Остальным же магам явно недоставало той здоровой доли самоиронии, которой отличался мой крестный. Их можно было понять, ведь подготовка к перемещению в Изгард выглядела самым нелепым образом.

Посреди круга из положенных символов громоздились сундуки с бумагами, в которых предстояло разбираться крючкотворам Лиги, на одном из сундуков восседал закованный в кандалы Сальватор Далерский, все еще хранящий на лице выражение невозмутимости, что, по его мнению, видимо, придавало ситуации некоторую солидность – столь необходимое качество для великих магов. Получалось у него плохо, главным образом благодаря стараниям Констана, который пытался затянуть в круг коня, который равно ненавидя и старого хозяина, и нового, неистово сопротивлялся, приводя горожан в восторг своими кульбитами и потоками ругани, которые это действо вызывало у магов.

Слуги без конца тащили в круг ящики с бумагами, где был учтен ущерб каждого эсвордца, и магам уже в который раз приходилось стирать символы, чтобы увеличить радиус портала. Благодаря возне Констана часть символов постоянно размазывалась, и запыхавшиеся магистры с проклятиями торопливо чертили новые, совершенно непочтенным образом встав на четвереньки.

И только Каспар сохранял свое утонченное спокойствие, стоя неподалеку и рассеянно отвечая на вопросы измученного и ошалевшего бургомистра. Я изо всех сил старалась не таращиться на магистра, или хотя бы таращиться ровно столько, сколько полагается благодарной крестнице, а не влюбленной дурехе, но получалось у меня из рук вон плохо.

Чародей же равнодушно скользил взглядом по толпе, не задерживаясь на мне ни на мгновение, точно не узнавая. Ничего другого, впрочем, я и не ожидала, но все равно сердце время от времени начинало биться, словно сумасшедшее. Коварный замысел магистра сработал на славу.

«Убирайтесь отсюда, господин магистр! – с раздражением думала я. – Сколько можно морочить мне голову?!! Видеть вас больше не желаю! Пройдет пару недель – и я вновь обрету ясность рассудка!»

Звучало это донельзя фальшиво.

Наконец-то все было готово к перемещению – гора бумаг возвышалась над магами, словно курган, и даже проклятущий конь, наконец, был затащен в круг, подозреваю, не без помощи гипнотической магии или же левитации. Я про себя в который раз возблагодарила богов за то, что так выгодно отделалась от этой прожорливой скотины. Маги, утратив остатки величия, столпились на свободном пятачке, Каспар же, по примеру Сальватора, присел на сундук с небрежно-утомленным видом, вновь выгодно отличившись от своих коллег. Горожане принялись махать руками на прощание. У некоторых из них на глазах блестели слезы, опять-таки заставляя меня задуматься о глубине ума среднего эсвордца, с каждым из которых мне, возможно, предстояло сотрудничать в меру своих сил. Теперь, когда комиссия отправлялась восвояси, я вдруг поняла, что вновь предоставлена себе самой и понятия не имею, с какой стороны нужно приниматься за дело. Из всей этой истории касательно должности поместного мага я вынесла только то, что нужно вести скрупулезный учет своим подвигам и совершать благие деяния как можно реже. Вскоре мне предстояло всерьез задуматься об этом, ну а пока что я была во власти странных чувств, которые знакомы любому человеку, прощающемуся с людьми, которые значат для него чуть больше, чем он старается думать.

Поддавшись общему порыву, я тоже махнула пару раз рукой Констану, который от волнения побледнел и стал сам на себя не похож. Я, невольно шмыгнув носом, вспомнила, что двадцать с лишком раз попросила его писать письма и непременно возвращаться на каникулы. Ну что ж, до свидания, будущий некромант! Доброго пути тебе и удачи Академии – пусть ее стены будут достаточно крепки, для того чтобы устоять пред твоим дарованием.