Юрий Иванович - РАБ ИЗ НАШЕГО ВРЕМЕНИ - 3

Но только другие парни меня не интересовали, а обидеть своего друга насмешливым или презрительным отношением - я не позволю. И приложу все усилия, чтобы эта любительница бальных танцев отнеслась к чувствам моего боевого товарища со всем тактом и уважением.

Несколько странно, но придя к такому решению, я заметно успокоился, и повеселел ещё больше. Благодаря улучшившемуся настроению, стал отвечать на шутки и подначки весьма остроумными репликами. А когда ко мне подключился ещё и помощник оружейника, Чарли Эдисон - удержаться от хохота не смогли даже всегда серьёзные и настороженные дед Мирослав и дед Бароч. Взрывы нашего смеха, так и разносились по окрестностям, предвосхитив момент прибытия в воинское расположение леснавского погранполка.

В любом воинском подразделении, если хочешь чего либо добиться, следует обращаться либо непосредственно к высшему командиру, либо к главному повару. Ну, в крайнем случае, повара может заменить интендант или начальник по снабжению. Эти мудрые мысли, мне уже давно и с успехом внедрил в сознание отец. Поэтому я и отправился сразу к наиболее охраняемому, лучше всех прикрытому деревьями шатру. Ведь если не получится с командиром, то мне в данном случае повар тоже мало поможет. Обустроиться на короткий отдых и обихаживать лошадей остались Леонид с дедом Барочем, а Мирослав отправился со мной. Попутно с нами, к шатру поспешил и всезнающий капитан-рассказчик:

- Хочешь выпросить себе в сопровождение пару десятков бравых воинов? - хохотнул он, явно с издёвкой. На что мой ответ прозвучал с ненарочной резкостью:

- Мы такие, что и без вас справляемся.

Но когда меня в шатёр не пустили стоящие на посту лучники, а его - да, то он ещё и подмигнул мне нагло и самоуверенно. Мол, "...повежливее надо быть со мной, и с уважением относиться. Тогда может, и замолвлю за тебя словечко".

Стоически дожидаться момента, когда полковник наговорится с капитаном и соизволит выслушать меня, я не стал, а тут же во весь голос стал орать на лучников:

- Немедленно нас пропустите! У нас важнейшие разведывательные данные!

Ведь торговаться-то мне было чем! И я не собирался здесь задерживаться даже одной лишней минуты.

Постовые на меня возмущённо зашикали, утверждая, образно говоря, что начальство сейчас сильно занято, там проводится спасение раненого и за такие наглые крики они могут применить к нам должные меры воздействия. Но на самом деле подобная слитность речи воинам была не присуща, поэтому выражались они более грубо и жестко:

- А ну вали отсюда! Не то сейчас как накостыляем по шее!

Мне ничего не оставалось делать, как, не снижая громкости привести в противовес строчки из полевого устава леснавских пограничников, о которых мне ещё в начале пути поведал старый, шкафообразный ветеран. Пока преграда в виде трёх бывалых воинов задумалась, переглядываясь и морщась, из-за входного полога показалась всклоченная голова и без всякого сомнения командирский голос рявкнул:

- Что за вопли?! Что за данные?!

- Данные о планах зроаков на эту ночь, - спокойно доложил я. - Точно известны места перехода сразу пяти диверсионных групп.

Глаза на всклоченной голове округлились, замирая взглядом на мне:

- Кто такие и откуда такие сведения?

Внутренне я сильно пожалел, что к званию мастера оружейника не прибавил хоть какой-нибудь завалящий титул. Например, клайден, что по земным стандартам звучало красивей и мелодичней - виконт. С подобными служаками, такие маленькие хитрости проходят на ура и заставляют быть повежливее с посетителями. Вот если бы у меня на руках были очень нужные подарки... Но увы, тирпиеня тут нигде не выловишь, лейзуену со знатным вином не купишь, и жареного кабанчика на стол не выложишь.

Поэтому вначале следовало полагаться лишь на наглость, напор и внутреннюю уверенность в правом деле:

- Может, вначале пригласите войти, господин полковник?

Пока я это с апломбом произносил и ждал ответа, рядом с первой головой появилась голова капитана, и он что-то быстро нашептал своему командиру. После чего тот радостно оскалился, откинул полог и сделал приглашающий жест:

- Проходите! Добро пожаловать!

И только попав внутрь, я понял, чем меня решили допечь. А то и вообще вогнать в положение мучающегося от качки юнги. Скорей всего любой молодой, ничего не испытавший парень, за которого и меня ошибочно принимали, сразу бы развернулся и вышел вон. А то и чего похуже... Потому что основной стол в шатре был занят раненым, которому весьма интенсивно пытались оказать помощь сразу три врача. Двое сжимали края разошедшегося пореза на спине и пытались остановить кровь, а третий лихорадочно вдевал в иголку нить, намереваясь сшивать рану. Окровавленные простыни, бинты, разорванная одежда, накинутая частями на голову, частями откинутая в стороны, и глухие, скорей озлобленные, чем страдательные стоны.