Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Внизу, с довольно приличной высоты, виднелись красоты первого яруса, там же выжидающе смотрела наверх Арлета. Я указал ей направление движения и вновь бросился в погоню. Мелодия, название которой я все пытался вспомнить, по-прежнему громыхала в сознании, причем весьма органично подходила к заданному темпу бега. Воришка наяривал по мостику, расталкивая ошарашенных прохожих. С другой стороны этой импровизированной улицы зеркальным отображением шел ряд бревенчатых домов и такой же деревянный настил с перилами. Местами два мостика сообщались друг с другом перемычками, а периодически давали боковые ответвления на другие улицы. Карманник шустро лавировал по этим чудесам инженерной мысли, углубляясь в город-мечту любого паркуриста или ямакаси, но я не отставал и даже успевал знаками показывать Арлете, куда бежать. Достигнув одного из перекрестков, щипач, видимо, захотел спрыгнуть вниз, но вонзившаяся в дом прямо перед его носом стрела несколько сбила с толку беглеца. Этого времени мне как раз хватило, чтобы выполнить намерение воришки, правда, в несколько ином виде. Ударом ноги я отправил его на первый ярус. Проломав перила, бродяга в головокружительном полете приземлился спиной в грязь, застонал, выгнулся дугой, но встать не пытался. Синий шар Скокса, изрядно запачканный грязью, откатился в сторону. К нему тут же подскочила охотница, сгребла в руки, а после склонилась над телом карманника. Глянув по сторонам, вскоре я нашел удобный несущий столб и съехал по нему вниз. Мелодия в голове оборвалась, но тут же всплыло и ее название «Ride the chariot to the devil» [8] «Гони карету к дьяволу» ( англ. ). , и группа «SUM-41», исполнявшая эту инструменталку на просторах моих извилин. Как-то удачно в этот раз подбор музыки получился, а то всякая ерунда обычно приедается.

— Ну что, живой? — спросил я у охотницы, и та утвердительно кивнула. — Допрыгался? Каскадер-самоучка, — уже к воришке обратился я.

Мужичок опять простонал, закашлялся, затем сплюнул в сторону и растянулся в болезненной ухмылке:

— Попались… кхе-кхе… куропатки! Попались! — Бродяга засмеялся, но гримаса боли тут же обезобразила его лицо, и воришка схватился за ребра.

— Откуда столько оптимизма? — не понял я такого разительного несоответствия настроения щипача сложившейся ситуации.

— Ну-ка, ну-ка! И кого это к нам занесло с верхних ярусов? — раздался голос из-за спины.

Там стояли трое оборванцев, а в руках у них что-то неприятно и раздражающе сверкало металлическим блеском.

— Небось, карманы жмут, аж помереть хочется, — донеслось из соседней подворотни.

Оттуда тоже нарисовалась полностью аналогичная троица.

— Добро пожаловать, милостивые судари! — Еще двое стояли в тени с третьей стороны, закрыв оставшиеся пути отступления.

Теперь причина веселья настигнутого нами воришки стала ясна, как небо, в котором неожиданно прогремел гром. Черт, надо было нанимать экскурсовода! Осмотревшись вокруг, я лишний раз убедился, что все варианты просочиться наружу заткнуты плотнее, чем пробка в бутылке вина. Эх, опять вляпались! С привычным лязгом показались лезвия когтей, рядом со скрипом выгнулось древко лука. Теперь что, прорываться? Через тех двоих? Но эти бандиты вроде как раз самые здоровые, и места для маневра в том проходе меньше всего. Нападать на какую-нибудь тройку? А не дай бог умудрятся чирикнуть ножичком. Арлету, между прочим, в случае чего волшебники отшепчут, а меня кто станет заштопывать? Короче, я принял решение: поднял из грязи нашего беглеца и многозначительно поднес когти к его горлу. Будем надеяться, что жизнь боевого товарища ценится здесь больше ломаного гроша.

— С нас нечего взять, кроме пары лишних дырок в ваших телах. Дайте нам уйти.

Бандиты сообразили, что уже не до шуток, все нахмурились как один и начали медленно приближаться.

— Не рекомендую, — как можно более спокойно произнес я. — Еще один шаг — и моя подруга одного — двоих из вас без труда снимет еще на подходе. Я тоже постараюсь. Мы с ней любим соревноваться. Этого, — я встряхнул воришку, — считать не будем, правда, Арлета? — Я бодро улыбнулся спутнице. — Не слишком ли много потерь среди личного состава из-за какого-то шарика?

— Арлета? — донеслось удивленное восклицание со стороны прячущегося в тени дуэта.

Охотница обернулась к говорившему. Тот вышел на свет, и его теперь можно было детально рассмотреть. Что ж, перед нами, как пить дать, предстал атаман шайки собственной персоной. Молодой, статный, с, наверное, по их меркам лихо закрученными, а по нашим — просто дурацкими, темными усами. В ярко-алом кафтане, подпоясанном черным кушаком с золотыми нитями, полосатых шароварах, заправленных в чудом сохранившие блеск и чистоту на первом ярусе сапоги. В правой руке он держал, методично помахивая из стороны в сторону, шипастый шарик, насаженный с помощью цепи на посеребренную рукоятку. Его левая рука не слишком вежливо указывала на охотницу, периодически дергаясь от радости. Короче, вылитый джентльмен удачи, работник ножа и топора.