Александр Тюрин: Проблема №1, или Тринадцать уколов

Впрочем, менты меня и без звоночка найдут. Я ведь Михаилу Петровичу расписку оставил. Тут под сурдинку размышлениям раздался звонок в дверь. Через порог, как и следовало ожидать, легла тень следователя. Но возник он один-одинешенек, без подручных, в гражданском. Пришел Илья Фалалеев — владелец круглой белесой головы — как бы просто так поболтать. Конечно же, ничего у ментов «просто так» не делается. Попытается он расколоть меня без грозы и грома, мягким вкрадчивым способом. Дескать, и ослу доброе слово приятно. Какую же тактику избрать? Сделать вид, мол, не догадываюсь о том, что гражданин Сухоруков преставился. Но тогда визитеру станет ясно — брешет или темнит подозреваемый. Надо как-то соригинальничать.

— Не удивлюсь, товарищ старший лейтенант, если Михаилу Петровичу стало дурно.

— Если ты уголовник, то такая наглость даже заслуживает комплиментов, — отозвался, несколько опешив, Илья.

— А если я ни в чем не повинный интеллигент?

Но белобрысый Илья заговорил о своем наболевшем:

— Лямин, где ты был с шести до девяти вчера вечером?

— Лежал вот на этом диване, принявши вон то лекарство.

— Наркоман?

— Никак нет, гражданин правоохранитель. В ампуле, которую вы в прошлый раз прибрали, хоть она больших денег мне стоила, отнюдь не наркотик.

— Знаю, Лямин. Мы ее на анализ брали. К известным наркотикам содержимое ампулы отношения не имеет.

— А если вам уколоться моим средством, товарищ лейтенант? Тогда вы будете иметь отношение к содержимому ампулы. Заодно попробуете что-нибудь натворить.

— Попробуем. — Следователь взял еще одну ампулу и отправил в карман. — Ну, дальше.

— Бабули внизу — за меня. Да, для вас это неубедительно. Ведь я, наверное, скалолаз и подводник. Выхожу из дома, когда требуется, через окно или канализационный стояк.

— А с чего ты решил, Лямин, что не все ладно у гражданина Сухорукова? По-моему, для начала требовалось сделать дедушке какую-нибудь бяку.

Да, собеседника нельзя было назвать приятным, даже если бы вырядился он Дедом Морозом.

— После вашего появления решил. Знаю я ваш поток сознания — кому, как не Лямину, обидеть старого Кощея? Чья расписочка долговая осталась в комоде у старичка вместо визитной карточки? Короче, я считаю, что подлинному злодею работа весьма облегчена. Он может без проблем грохать всех, у кого я взял деньги, зная, что орлы с милицейскими погонами первым делом ко мне полетят…

— По этой версии, Лямин, «подлинный злодей» рано или поздно заявится к тебе и заберет всю выклянченную тобой у добрых дядей сумму. Все четыреста тысяч ослабленных, но все ж таки желанных рублей. И та самая книжечка, о которой ты очень убедительно толковал на допросах, останется лишь в ящике твоего стола.

Фалалеев направился к двери.

— Вы что же, господин товарищ начальник, не забираете меня с собой?

— Пока нет. И вовсе не из-за того, что ты мне наговорил убедительных слов. Просто в квартиру Сухорукова проник и совершил свое грязное дело гражданин, куда более рослый, с большим размером ноги, чем у тебя. Да и, похоже, с физической силой повнушительнее. Этим он как раз напоминает того умельца, что навестил Гасан-Мамедова. Поэтому береги себя, Борис. МВД предупреждает, твое здоровье может понести серьезный ущерб.

Расслабление от последнего укола почти совсем улетучилось, и я сильно забеспокоился.

— Значит, моя жизнь под угрозой?

— Ты сам этого хотел, Лямин. Надо было понимать, что даже умеренные суммы, вроде твоей, нынче вызовут искренний интерес. Многим людям не хватает на жратву, кое-кому на блядей, некоторым на мерседес. То, что раньше доставалось за честный труд или, порой, по блату, теперь требует денег, которые надо где-то найти. Впрочем, как наметишь своим зорким оком стервятника очередную добычу, каркни нам её координаты. Авось это ей поможет.

Когда Илья дверь захлопнул, я подумал, что… Сухорукова почему-то жалко. Может, зря я на него гнал, человек и в самом деле страну отстраивал и защищал? А чтобы нынешние рыночные орлы что-то строили, кроме своих особнячков, и чего-то защищали, кроме своих доходов, пока незаметно. Вон про опиум Михаил Петрович говорил, а это тоже ведь средство для изменения мозгов, хотя и примитивное. Не зря англичане, наставив дула пушек, втюхивали китайцам наркоту — у меня на полке книжка Пржевальского стоит, он там изрядно по Китаю помотался, и видел у местных, "слабость физическую и угнетение нравственное". Или вот, еще из сентенций нашего путешественника: "Если бы китайские заводы действительно наделали тысячи пушек, а также миллионы усовершенствованных ружей и снабдили бы последними всех до единого своих солдат, — то и тогда эти солдаты все-таки останутся теми же курильщиками опиума, теми же невыносливыми, неэнергичными и безнравственными людьми, теми же трусами, как и ныне." Так, может, и нас чем-то накачивают сейчас? И не только дешевым спиртом, паленой водкой, анашой и героином. А еще я задался вопросом, отчего это меня Фалалеев не забрал?.. Ну, сиди я в КПЗ, киллер увидел бы, что никто его не прикрывает и ему пришлось бы завязать на время. Лег бы злодей на дно — ищи его свищи. Ага, понятно, товарищ старший лейтенант оставил приманку, и эта приманка — я.