Олег Авраменко - Власть молнии

Он на несколько секунд умолк, проверяя, не слишком ли задел самолюбие Карсидара, и докончил:

– Да полно! Ты ли это? Куда девался мастер Карсидар?! И как низко пал принц Давид, сын короля Ицхака!

– Отец исчез, мать погибла, королевство уничтожено…

– Зато страна осталась, – резко возразил Читрадрива. – Народ остался. Твой народ, Давид-насих!

– В моей стране никто меня не признает, – грустно произнёс Карсидар. – Мой народ отвергнет меня. Ведь я совершил непростительную ошибку. – Он вздохнул. – Сам видишь, идти в Землю Обета мне просто нет смысла. И я не понимаю, зачем вновь и вновь поднимать эту тему?!

Последние слова Карсидар в сердцах выкрикнул и принялся ходить по комнате из угла в угол, нервно теребя бронзовую фибулу широкого кожаного пояса.

– А какой смысл ограничиваться пределами Руси? – спокойно парировал Читрадрива. – Что это ты вбил себе в голову? И не забывай про Орфетанский край, он пока ещё существует. Там живут мои и твои родичи…

– Я не в Орфетане родился! – отрезал Карсидар.

– Зато вырос. Но если на то пошло, принц Давид родился как раз в Земле Обета.

– Не придирайся к словам! – Карсидар на мгновение растерялся. Он допустил промах, а Читрадрива этим немедленно воспользовался. Оставалось только заглянуть в самые потаённые глубины души и говорить честно. И он сказал:

– В своё время старина Пем исповедался нам. Знаешь, я ему верю. И теперь прочувствовал всё это на собственной шкуре. Мастера и вправду страшно устают от извечной кочевой жизни, от нескончаемых преследований и потасовок. Поэтому в каждом из нас живёт тщательно скрываемая мечта об оседлой жизни. Просто далеко не каждому представляется шанс осесть. Вернее, почти никто до этого шанса не доживает. Пеменхат вот дожил. И я тоже дотянул. Да, для мастеров у нас обоих необычные судьбы, но что поделаешь…

– Одним словом, ты влюбился в Милку, – подытожил Читрадрива, причём Карсидар почувствовал, как он мысленно прибавил: «В эту дурёху, обалдевшую от знакомства с настоящим колдуном». – И решил остаться на службе у Данилы Романовича.

– Да, решил тут остаться, – подтвердил Карсидар, пропустив мимо ушей первую часть его реплики. – Ты должен меня понять: гандзаки долго кочевали, но потом всё же осели. И я устал, как истый анах.

Читрадрива мотнул головой и саркастически хмыкнул. А Карсидар, собравшись с мыслями, продолжил:

– Но ведь ты говорил, что можешь отправиться в Землю Обета один! А раз так, то почему бы тебе в самом деле не поехать одному? Почему я так нужен для осуществления твоих планов? Зачем я тебе? Не понимаю…

Тут Читрадрива неожиданно вздрогнул и искоса взглянул на Карсидара. Похоже, ему в голову пришла какая-то блестящая идея. Карсидару очень хотелось узнать, что это за идея, но после того, как он упрекал товарища в слежке, подслушивать мысли Читрадривы было как-то неудобно.

– И то правда, зачем мне ты? – изрёк наконец Читрадрива. – Я и сам могу поехать на юг. Об этом я всю жизнь мечтал.

– Вот и поезжай, – обрадовался Карсидар при виде такого поворота дела. – А я тут останусь… Но, надеюсь, ты хоть поможешь мне и Даниле Романовичу управиться с татарами?

– Разумеется, разумеется, можешь не сомневаться, – заверил его Читрадрива. – Иначе я бы не брался за ремесло лекаря. Но скажи вот что… – он поднял к лицу правую руку и принялся вертеть ладонью, любуясь игрой света в камне. – Скажи, друг Давид, не подаришь ли ты мне на память эту вещицу? Она здорово помогает в моих занятиях, сам видишь. Конечно, твой отец хотел, чтобы она служила тебе, но ведь ты и без перстня могуч. А мне будет память о друге, оставшемся на Руси…

– Ладно уж, – беспечно махнул рукой Карсидар. – Ты и так присвоил перстень, бери его насовсем.

– Вот и хорошо. Вот уж спасибо! – забормотал Читрадрива. – А в благодарность я обязательно приду сегодня в Софию, можешь успокоить государя. Я тоже нахожу, что не стоит осложнять отношения с таким замечательным правителем, как Данила Романович. Могу даже привести с собой увечных, если это его обрадует.

Читрадрива подозрительно оживился, принялся отпускать шуточки насчёт того, что митрополит Иосиф готов объявить его святым угодником Андреем Целителем, едва Данила Романович выхлопочет ему у Византии патриархию вместо митрополии. Карсидар не очень хорошо понимал, в чём тут дело, потому что слегка путался в делах церковных. Он знал лишь, что звание патриарха выше звания митрополита и что именно таким ходом Данила Романович окончательно умиротворил Иосифа, разозлившегося на государя, который пригрел у сердца «двух колдунов, аки гадов ползучих».