Вячеслав Седов - Наследие. Печать Бездны часть 2

Гном поежился от мрачной строгости этого жилища и уселся на отесанный каменный цилиндр, накрытый шкурой. Эльфка взяла со стеллажа котелок и две металлические емкости на длинных ручках. Сняв с углубления по центру каменного диска стола кованое перекрестье, она разожгла огонь внутри и водрузила котелок на свисающий с потолка на цепи крюк. Так темные эльфы готовили еду или заваривали чай.

Взяв мешочек с пахучими травами, она на глаз ссыпала их в воду и накрыла котелок крышкой. Все это было проделано достаточно быстро и ловко для той, у которой, после давней схватки с драконом, осталась только одна рука.

- Такая честь... С чего вдруг? - начал Тард.

- Ничего особенного гном. Вот если бы на твоем месте был сильваниец, тогда другое дело, - заметила эльфка, - А так, мы оба отпрыски народов подгорных дебрей.

- Не припомню, чтобы до Исхода вы особо жаловали фивландских бородачей.

- А я не припомню, чтобы до Сокрушения Идолов кто-то поддерживал дело Темных Фениксов в убийстве драконов. Особенно гномы, что жили у плотины Ксена под теплым крылышком этих тварей.

Помолчали.

- Ты, все же, хочешь возродить гильдию? - тихо спросил Бритва.

- Любой ценой. Только тогда я смогу спокойно вернуть себе свое имя и отомстить за тех из моих братьев и сестер, что погибли, отбиваясь в Пепельных Пустошах от драконьего молодняка. Ты же помнишь, как во время Исхода ларонийцы бросили их нам в спину?

- Да. Жуткое, должно быть, было сражение.

- Это было не сражение, а бойня! Только половина, слышишь меня!? Половина из тех, кто еле-еле выбрался из подгорных чертогов. Тех, кому, усталым и окровавленным после драки с порождениями Бездны и бегства от Zeg'Zesa, почти удалось спастись... Только половина смогла дотянуть до побережья! А из Темных Фениксов не уцелел никто, кроме меня! Они все погибли, сражаясь с драконами на пепелищах лесов Роккар, давая остальным тот самый, последний шанс!

- Прости! - положил свою ладонь на руку эльфки Тард.

Она резко отдернула ее и потерла правое плечо, опустив голову на грудь.

- Я - калека. И больше никогда не смогу убить дракона. Все, что мне осталось - это месть, - с горечью произнесла матриарх, - Я долго ждала случая. А тут ты, да не с пустыми руками. Приволок, сам не зная, то, что мне было нужно.

- Да объясни ты толком, - примирительно сказал гном, приподняв крышку котелка и проверив готовность чая.

- Очень просто. Собственноручно я не смогу убивать, но могу наставлять тех, кто будет продолжать дело гильдии Темных Фениксов. Я сохранила все, что было в наших архивах. Теперь мне нужны адепты и оружие. Адептов хоть отбавляй, но сошедший с ума от увиденного в Пепельных Пустошах velg'larn не допускал нас в оружейную. Теперь он мертв, благодаря твоему собрату по оружию.

Матриарх взяла металлическую кружку на длинной ручке и зачерпнула из котелка. Гном последовал ее примеру. Несколько минут они сидели, наслаждаясь теплым, травяным чаем. Темные эльфы пили его сначала чуть теплым, потом все горячее и горячее, пока он не становился огненным и крепким до горечи.

- Стало быть, у тебя дело к Карнажу, а не к нам всем? - уточнил Тард.

- Да, в основном к нему. Хочу предложить одну сделку. Но не только поэтому задерживаю вас здесь, - эльфка выдержала паузу, - Ты же знаешь, что я матриарх, а, следовательно, могу чувствовать грядущие события. Так вот, что-то идет к нашему городу. Что-то страшное и жестокое. И скоро оно будет здесь. Пока ты и твои люди с нами, я чувствую за Venorik Suul силы выстоять перед надвигающейся опасностью. Особенно потому, что в ваших рядах есть существо, настолько же страшное в своей жестокости.

- Карнаж? - гном не удивился бы, если бы она прямо сказала, что так оно и есть.

- Давай лучше пить чай, - грустно улыбнулась матриарх, - Расскажи мне что-нибудь интересное, что приключилось с вами на Материке. Что-нибудь хорошее и радостное.

Она всегда его об этом просила, когда бы гном ни оказывался в Venorik Suul. И он всегда старательно выбирал самое веселое и красивое из того, что мог вспомнить. Потому что она была довольно сильным эмпатом* , и через его слова могла почувствовать все это. Получить кусочек чужой искренней радости, когда своей давно взять неоткуда.

Макивара** снова затрещала под напором. Карнаж, как могло показаться стороннему наблюдателю, усердствовал сверх всякой меры. Несколько часов к ряду он, как из рога изобилия, осыпал ни в чем неповинный столб, обвязанный соломой, не только градом ударов, но и руганью.