Райдо Витич - Обитель Варн

А меня не мучили бы мысли о тебе..."

Вероника Львовна Сталеску осторожно закрыла тетрадку и покосилась на дочь. Та спала, укутавшись в плед. Лицо, как у мертвеца - серое, с заостренным носом, блеклыми губами. "Девочка моя", - вздохнула женщина и прикрыла рот ладошкой, чтоб не вспугнуть чуткий сон дочери своим всхлипом. Подло, конечно, читать ее записи, но как иначе узнать, что происходит с девочкой? Хотя вроде уже не девочка - влюбленная женщина, отслуживший офицер. Но не для матери.

Как же тебя искалечили, доченька!

Чем тебе помочь?

Женщина подошла к дивану и села в ногах Алисы, погладила ее. Лиса тут же открыла глаза, развернулась и уставилась на мать: что-то случилось?

- Т-ш-ш. Все хорошо, успокойся.

- Мам? - еще больше насторожилась девушка от смущенно расстроенного вида женщины. Вероника Львовна понимала, что нужно откровенно поговорить с дочерью, и откладывать разговор не стоит, но с чего начать, что сказать и спросить, чтоб не травмировать Алису еще больше, не вспугнуть?

- Ты ничего не хочешь рассказать мне? - и вздохнула - глупый вопрос. Риторический. Сейчас брякнет - "нет", и конец разговора.

Лесс нахмурилась: что это с мамой? Взгляд девушки прошелся по ее лицу, скользнул в сторону, выхватил сдвинутую на столе тетрадь. Ах, вот в чем дело. Мама прочла дневник. Конечно, нужно было понять сразу, что рано или поздно это случится. Самое идиотское занятие - вести дневник. Доверять свои сокровенные мысли бумаге, все равно, что кричать в микрофон. Да-а... А ведь знала, что так и будет. Может, за тем и позволила себе расслабиться и выплеснуть наболевшее в белый свет, как в копеечку?

Алиса села:

- Все прочла?

- Извини, - совсем расстроилась Вероника Львовна.

- Не за что, мама. Ты меня извини, что с тетрадью разговаривала, а не с тобой.

- Боялась не пойму? - посмотрела на нее женщина.

- Да. Представила, что ты будешь чувствовать, узнав, что твоя дочь мало ... убийца... так еще и любит Варн, и понятно, молчала.

- Ты не убийца, девочка, ты - солдат. Был приказ, и ты его выполняла, как любой подневольный. Тяжело нести чужие грехи, но не стоит принимать их на себя...

- Ты оправдываешь меня?

- Я стараюсь быть объективной. Тебе не в чем себя винить, не в чем, Алиса. Зря ты боялась мне сказать. Неужели ты думала, что я не пойму тебя, оттолкну? Ты моя дочь, а я твоя мать. Что бы ты ни сделала, чтоб ни случилось с тобой, это останется непреложным. Я всегда буду рядом, приму, пойму, помогу. Я очень люблю тебя, девочка моя, - обняла растерянную Лису женщина, зашептала тихо, ласково. - Думаешь, мама старая, глупая? Думаешь, не понимает, что творится вокруг, что значит служба в спецвойсках? Почести, деньги ничего мне не надо, только б вы были счастливы, живы, здоровы. Списали-то как ненормальную, а разве ты ненормальная? Разве ты виновата, что жизнь так обернулась?... Сколько я молилась, девочка моя, сколько вестей от тебя ждала...

Голос женщины дрогнул от слезливых ноток. Лиса зажмурилась - и у нее глаза щиплет.

Заплакать что ли? - уставилась перед собой зло.

- Ты ведь, как с войны пришла... Не узнала я Алисы. Не знаю. Отчего больше плакала - от счастья или от горя. Поздно теперь и думать, и делать. Ты вот что, доченька: что было, то было, не думай о том. Забудь. А он... раз так мил, то какая разница - кто?

- Он не человек, мама, - заглянула ей в глаза Лиса: понимает ли? Ни укора, ни страха, ни осуждения в ответ. Улыбнулась ласково. По голове погладила:

- Я поняла.

- Совсем не человек.

- Неправда. Что с ним не так? Летает? Разговаривает со звездами? Слышит мысли? Тонко чувствует?... Слава Богу.

- Он прототип вампира.

- Пьет кровь? Убивает людей?

- Нет, - качнула головой Алиса, удивляясь спокойствию матери.

- Тогда в чем дело? Почему он там, а ты здесь? Ведь ты любишь его. Зачем выдумывать преграды?

- Если я уйду, больше не вернусь...

Вероника Львовна отвернулась: хуже, чем плохо. Но...

- Ты хочешь быть с ним?

- Да.

- Тогда в чем дело? Если во мне, то скажу честно: мне больно потерять тебя, но еще больнее видеть несчастной. Если ты будешь с ним счастлива, если тебе будет лучше жить с ним, то лучшего и мне не надо.

- Мама...

- Да, Алиса, уезжай к нему, доверься своему сердцу.

- Мамочка, - прижалась к женщине Лиса. - Неужели ты благословляешь меня на жизнь с иным существом?

- Я благословляю тебя на жизнь. Когда-нибудь ты поймешь, что счастье матери в счастье ее детей. Уезжай, Алиса, не жди, не губи себя. Если дашь весть, что у тебя все хорошо, мне будет довольно. И помни, девочка, у тебя есть дом и я. Мы всегда будем ждать тебя и любить...