Виктор Моключенко: Стажер: Система Иерархии

- Все что ниспослано свыше да примется с благодарностью… и еще… уж очень не гармонизируется разруха пригородных районов, с сытым и благополучным миром. Я бы сменил декорации.

Темный насмешливо поклонился в ответ, и реальность перед нашими глазами померкла – нас ждал новый виток поднебесных сфер.

Я медленно вдохнул и открыл глаза. Перед нами простиралась сумрачная, пустынная равнина. Темные, тяжелые облака клубились и бурлили в небесной тверди, угрюмо и давяще нависая над нашими головами, горячий сухой ветер, скручиваясь злыми тугими вихрями гнал облака пыли, вздергивая сухую траву и вознося ее к небу.

- Гроза будет – сухо бросил Равен, отрешенно глядя на пейзаж.

- Возможно.

Мы не разговаривали. О чем говорить темному с человеком? Особенно после того что произошло в последнем скачке. Каждый молчал и думал о своем. Не знаю о чем думал Равен, но судя по выражению лица мысли были под стать окружающему пейзажу, такие же сумрачные и гнетущие. Казалось, что окружающий нас пейзаж был проекцией наших мыслей и чувств на ткань реальности, на которой все ярче проблескивали первые багровые всполохи молний, и басовитые раскаты сотрясали пустынь.

- Ладно, листай дальше – неохотно вымолвил темный кутаясь в полы плаща.

- Не знаю…- вымолвил я кроша и растирая в ладони комок сухой спекшейся земли – ничего ведь не бывает напрасно.

- А с чего ты взял, что происходящее вообще должно иметь хоть какой-то смысл? Ну, какой может быть смысл во всем этом?

Он раздраженно вскинул руки:

- Вот кому, скажи мне, понадобилось вот это вот место? Кому, кому во всем мироздании есть место до этой вот дыры?

Я лишь пожал плечами и пошел в направлении едва заметного в багровых вспышках города. Поняв, что ответа он так и не дождется, Равен одергивая полы развевающегося плаща, пошел вслед за мной.

Еще мрачнее вблизи, город был обнесен высокой выщербленной стеной. Местами камни высыпались и раскрошились, устав сражаться с хлестким ветром, осыпавшись от усталости и времени зияли провалы. Через ров была перекинута широкая заржавевшая дуга подъемного моста. Молча пройдя сквозь заржавевшие от времени ворота, мы вошли в город. Ветер бессильно бился за нашими спинами о стены, и только багровые всполохи в низком небе напоминали о пустыни.

- Равен, тут никто из ваших никаких сказочных принцесс не усыплял? Декорации, во всяком случае, очень подходящие. И нет никого, наверное, все жители этого зачарованного города спят. А?

- Сказочник – буркнул темный отряхивая пыль.

- Уж очень все напоминает страшную, детскую сказку.

- А, правда, детскую. Посмотри, сколько качелей вокруг и площадок разных.

И верно, весь город был словно игрушечный: низкие, разноцветные и красочные, но выцветшие домики, множество игровых площадок, качелей с облупившейся выветрившейся от времени краской. Все заброшенное и неухоженное.

- Может здесь случалась война, или эпидемия и жители в спешке покинули город?

- Возможно, но все реальности без населения очень быстро исчезают, а это место древнее, очень древнее.

- В таком случае, где же жители?

- А я почем знаю? Мне интересно совсем другое.

- И что же?

- Почему нас все время высаживают, на каких-то задворках и окраинах?

- Может для того что бы последующая картина была более целостной и емкой?

Он не ответил, лишь развел руками и пошел вперед. Надо сказать, что после нашего последнего прыжка он был мрачен и подавлен. Обычно развязно-нагловатый, сейчас стал замкнут, мрачен и вспыльчив. На все мои слова отвечавший ранее въедливыми колкостями и остротами, сейчас отзывался лишь краткими репликами, да и то не охотно. Что ж, видать и испытателей тоже испытуют.

Пока я предавался данным размышлениям, темный скрылся из виду и тут я услышал всхлипывания. Представив, что же такого могло случиться, я перешел на бег, завернул за угол и застыл в изумлении. Темного со всех сторон облепили дети. Двое или трое уже сидели на руках обнимая за шею, остальные теребили за плащ, тянули за руки и всхлипывали на все голоса. Понимая, что его сейчас просто задавят, я бросился на выручку. Увидев меня детишки заголосили на все голоса: «папа» и бросились уже ко мне. Меня моментально облепили с ног до головы: бесчисленные детские ручонки гладили меня по щекам и волосам, нежно теребили за уши и хватали за шею. Наивные и открытые они жадно смотрели мне в лицо, искали мой взгляд, ловили каждое мое движение. Тугой комок подкатился к моему горлу, и неожиданно я расплакался. Слезы ручьем катились по моим щекам, но каждая моя слезинка была зацелована детскими губами. «Папочка, не плачь» - просили они, но слезы катились сами и не могли остановиться. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно я ощутил что тяжесть исчезла, оставив на сердце привкус печали, печали перемешанной пополам с надеждой, что ожидала, просто ждала и не могла умереть. Когда ко мне вернулась способность воспринимать мир, я обнаружил что я сижу на земле и рядом со мною стоят дети и тихо плачут, улыбаясь мне сквозь свои светлые детские слезы. Внезапно их ряды тихо разомкнулись, и ко мне шагнула светлая, полупрозрачная фигура.