Виктор Моключенко - Грани - Сиситема Иерархии

Ткань вероятности развернулась огромным пространством множества вариантов, изгибов, переплетений, изломов, где истинен только один, где сделать выбор можно лишь единожды. Это только людям земли Господь милостиво прощает и дает возможность набивать шишки снова и снова, дает такую невиданную роскошь как время, у нас его иногда просто нет, все решают доли секунды. Вот как сейчас.

- Прибыли. Объяснять вам ничего не нужно и так все видите – в пространстве развернулся объем вероятности – метастаза разрослась хуже некуда, причем разрослась за считанные часы... из неоткуда. Еще немного и она прорастет сквозь ткань реальности и тогда будет очень плохо.

- Как мы могли пропустить такой узел, тем более на таком стратегическом объекте, как нижние сумели организовать метастаз под атомной станцией? Это же целая уйма энергии на подкачку нужна.

- Не знаю, но результат видите сами – вариант взрыва Запорожской АЭС вырос за считанные часы, на ровном месте, словно из неоткуда, без малейших предпосылок.

- Светлынь, Терений – проявление на земной уровень под видом международной комиссии по стандартам и безопасностям использования атомной энергии. Все подготовлено, действуйте.

Светлынь кивнула и где то далеко, по линиям руководства страны раздались необходимые звонки, обычная ругань и перебранка министерств которых никто не уведомил о прибытии международной инспекционной комиссии, и по трассе Борисполь – Киев помчался эскорт для встречи высокопоставленных гостей.

- Так, тут готово. Кто-то связался с Жераном?

- Мы уже тут, флот приведен в готовность – вошел в пространство глава Коалиционного Отряда – времени как всегда мало. Мои сотрудники на земном уровне проверяют узлы и системы станции, все в пределах нормы и предпосылок нет. Мы взяли управление реакторами под дублирующий контроль, если что-то пойдет не так.

- Астар, не должно быть не так, мы не имеем права, второй Чернобыль повториться не должен. Самое меньшее пол Европы накроет с детонированным взрывом, о выбросе в атмосферу тон радиоактивного вещества я вообще молчу.

- Знаю я все, мы в 1986 едва успели вмешаться в ситуацию, не хватило времени, всего несколько часов, что бы все взять под контроль и стабилизировать четвертый энергоблок, да и военные мешали своими экспериментами с мирным атомом. Энерголеты я подгоню на грань проявления, мы успеем заморозить цепную реакцию.

- Хорошо, Астар, держи нас на связи, и будьте наготове.

Глава Коалиционного Отряда коротко кивнул и исчез.

- Борей, в цепь включены все операторы земного уровня, задействованы их тонкие проводники, мы ткем защитное поле над АЭС. Включенные пятого и шестого уровня уже уведомлены и работают сами.

- Этого мало, – промолвил светящийся силуэт, входящий в зону проявления – проблема намного больше чем вы видите.

- Клим! Жив, жив, ах ты ж,… но как, откуда…

- Ребята, все потом, потом – счет уже на секунды – смотрите.

Ткань сместилась и перед оперативниками предстала страшная картина: метастаз под Запорожской АЭС был всего лишь спусковым крючком, любое взаимодействие с ним давало отзеркаливание на все существующие атомные станции, и под каждой был подкоп из антимира. Операторы побледнели.

- Это наживка, устранять надо причину, главный канал.

- Доложите Астару, пусть снимает флот.

- Уже сделано.

- Ну, держитесь, идем вниз, сегодня мы без приглашения.

Сорвавшись с огненной спирали

Немного шансов уцелеть,

Скользнувши с огненной спирали

в межзвездный инфернальный смерч.

Россия, Миасс, апрель 2010 года

На траве появилась первая прохлада росы, солнце, окрасив напоследок небо яркими пламенеющими красками устало закатилось за горизонт, уступая место вечеру. То тут, то там робко звучали первые несмелые трели сверчков, ветер нес терпкий запах нагретой за день полыни, настоянной на медовом благоухании трав. Где-то вдалеке, в темнеющем бору звонко прострекотала сорока, и тишина. Тишина, глубокая тишина, голос которой современный человек почти забыл, забыл, скрывшись в недрах городов наполненных грохотом, скрежетом и суетой, стараясь в беспечном многоголосии уходящих день за днем годов заглушить ее безмолвный лик. Но тишина мудрее нас, она зовет, зовет и знает, что рано или поздно грохот стает оглушающим, дела еще вчера такие важные и безотлагательные станут неважными и останется только молчание. Тишина бывает разной и приходит к нам по-разному: бывает тоскливое молчание одиночества и старости, бывает тупая тишина равнодушия вдруг ставшими чужих глаз, бывает глубокая тишина божественного присутствия. А бывает просто тишина летнего вечера, который можно впитывать каждой клеточкой существа: неповторимое буйство трав, феерию запахов, легкий росчерк месяца и прозрачную, едва заметную дымку тумана. Человек лег на траву, протянувшись во весь рост, подложив руки под голову, ощущая, как роса приятно холодит спину и устремив взгляд в проступающие звезды.