Анфиса Кохинор - Тени Аразры

Майкл косился на по-детски просветлённое лицо Эльвиры и качал головой.

- Вот уж не зря говорят, что от любви человек глупеет, - в конце концов, шепнул он Энтони. Святоша покраснел, и Граф захихикал: - Не переживай. Твой ум вне подозрений. Ты по определению не можешь не думать.

Энтони вытаращился на Майкла и часто заморгал.

- Ох, как ты ошибаешься, Майк, - пробормотал он и осторожно взглянул на Т`арена, о котором забыл напрочь.

Первый жрец Цайрана ужинал в обществе Маргариты. Строн и полукровка полулежали на белоснежном, слабо отливающем серебром диване и неторопливо ели. У обоих были умиротворённые расслабленные лица, а ленивые мечтательные позы говорили о том, что парочка никуда не собирается, по крайне мере в ближайшее время. Сначала Энтони облегчённо вздохнул, а потом задумался. Что-то насторожило его в этой идиллической картине. Однако Святоша не успел понять, что именно. Его взгляд упал на чувственные, чуть приоткрытые губы Эльвиры, и мысли о Т`арене улетучились. Было грешно тратить на него чудесные минуты общения с другом и возлюбленной. Святоша быстро соорудил щит, который должен был предупредить его, если Т`арен надумает вернуться, и поднял бокал:

- Выпьем за то, чтобы никогда не расставаться!

- Отличный тост! - одобрил Майкл, и друзья сдвинули бокалы.

Переговоры.

Т`арен проснулся до рассвета. Он лежал на краю постели и смотрел на спящую полукровку. В ровном магическом свете её тело казалось вылепленным из драгоценного белоснежного мрамора. Овальное лицо без вызывающего макияжа, столь любимого в Аметистовом клане, было прекрасным: полумесяцы бровей нежнее птичьего пуха; тёмные ресницы - крылья спящей бабочки; упрямый рот - розовый бутон. Длинные фиолетовые волосы Маргариты разметались по подушке. Строн, почти не касаясь, провёл по ним рукой. Он знал, что волосы у Риты светло-русые - цвет, совершенно не свойственный кровникам, но даже это нравилось ему…

Время неумолимо бежало вперёд. Приближался час начала церемонии, а первый жрец всё лежал в постели и неотрывно смотрел на возлюбленную. Т`арен понимал, что сегодняшний день навсегда изменит их отношения с Ритой, и страшился этого. Слишком близко она подобралась к его гордому сердцу, не знавшему любви и страданий. Слишком глубоко она затянула его в омут человеческих страстей. И слишком быстро он терял её. "Не хочу!" - мысленно закричал Т`арен. Он уткнулся лицом в подушку, и его тело затряслось: не от рыданий, а от дикой обречённости и безысходности. Т`арен уже не мыслил жизни без Маргариты. "Это слабость", - кричал разум. "Это любовь", - возражало сердце. Строн презирал себя за эгоизм, и не мог противиться желанию вечно обладать полукровкой.

Времени оставалось всё меньше. Т`арен прикрыл глаза, и его взгляд скользнул в спальню, словно полукровки могли подсказать ему выход из отчаянного положения. Майкл и Эльвира спали, рядом с ними, свернувшись калачиком на тюфяке, лежал Огонёк. Жрец остановил взгляд на его раскрашенном замысловатой вязью лице и затрясся от ненависти. Именно Тень показался ему виновником всех бед. Он пришёл в Цайран во главе спасательной экспедиции. Он руководил Маргаритой. И он собирался забрать его Риту обратно в Румер. Т`арену нестерпимо захотелось вонзить кинжал в ненавистную Тень, но это тоже означало поставить крест на их отношениях с Маргаритой. Ненависть ушла. Т`арен задыхался, он чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Зубы свело в немом крике, глаза стали влажными и горячими. "Пусть мы расстанемся, Рита, но только не сегодня", - взмолился он и укорил себя за малодушие: он придумал, как оттянуть момент их разрыва на целые сутки.

Т`арен плавно, словно кошка, поднялся на ноги и начал решительно натягивать белые кожаные одежды. Его пальцы ещё подрагивали от напряжения, но слёзы на глазах высохли. Он обласкал Маргариту взглядом и перенёсся в святилище.

Подземное озеро встретило первого жреца могильной тишиной. Хрустальный саркофаг тускло мерцал в кромешной темноте. Т`арен обошёл его, поднял руки к ледяным сводам и привычные слова сорвались с сухих напряжённых губ:

- Приветствую тебя, Кианта!

В уши жреца ударил сонм ликующих криков - берега озера заполнились кровниками. Т`арен глубоко вздохнул, последний раз спросил себя, правильно ли он поступает, и, мысленно сказав: "Да!", возложил руки на саркофаг. Матово-белый гроб стал прозрачным, и глазам стронов открылось тело богини. Т`арен взглянул на её красивое спокойное лицо, сглотнул вставший в горле ком и вопросил: