Анфиса Кохинор - Тени Аразры

"Увидим", - зло рассмеялся Мир, и зелёный свет, закрутившись винтом, ушёл в трещину.

- Он врёт, - прошептал драг и поспешил вернуться в Сердце Аразры. - Слышали?! - воскликнул он и рухнул на стул.

- Вдумайся в его слова, и ты поймёшь, что он ничего не знает о нашей тайне! - уверенно сказала Шарна.

- Но строны… - с сомнением начал Еловит, однако Улич перебил его:

- Молчи! Теперь, когда Святой Румер набирает силу, даже в Сердце Аразры нужно соблюдать осторожность.

Всемила недоумённо посмотрела на Улича и хмыкнула:

- С каких пор ты стал трусом, дорогой? Мы на пороге великой победы. Если Шарна сказала, что мы станем хозяевами Румера - так и будет!

- Так будет! - решительным тоном произнесла Шарна, сжала изящными пальцами прозрачный кулон и исчезла.

Драги тревожно переглянулись и тоже потянулись к амулетам перемещения.

Широкие окна Зала Света были распахнуты, и свежий весенний ветер свободно гулял по огромному квадратному залу, скользил вдоль лимонно-жёлтых стен, белоснежных рифлёных колон, путался в тонких, как паутина гобеленах и взмывал к высокому сводчатому потолку, излучающему бледно-зелёный свет. День шёл на убыль, небо за окном темнело, и потолок разгорался всё ярче. Изумрудное сияние заполнило зал, высветив фигуры в серых балахонах. В скорбном молчании Мартин, главный целитель Избора, и советники отца-настоятеля, Деннис и Рихард, сидели за круглым деревянным столом и ждали отца-настоятеля, который вот уже несколько часов не выходил из святилища Святого Румера.

Внезапно под сводами Зала Света вспыхнуло изумрудное пламя, и за столом появился Квентин. Ни на кого не глядя, он произнёс:

- Румер не смог помочь нам. Энтони останется в Аразре.

По морщинистому лицу Мартина пробежала судорога. Он тяжело вздохнул и хрипло сказал:

- Ты принёс нам воистину трагическое известие, Квентин. Потеря Энтони - жестокий удар для монастырей.

- Теперь ни один монастырский ребёнок не может считать себя защищённым. Боюсь, Энтони стал первой ласточкой, и драги начнут похищать наших детей, - озабоченно проговорил Деннис.

- Мы должны сообщить о судьбе Тони всем настоятелям и наложить охранные заклинания на всех монастырских детей в возрасте от десяти до пятнадцати лет! - сурово заявил Рихард.

Квентин поднял голову, тяжёлым взглядом обвёл советников и железным голосом объявил:

- Любой послушник, оказавшийся в Аразре, лишается покровительства Святого Румера! Драги - наши враги! Их рабы, веши, подлежат уничтожению! Отныне мы будем казнить захваченных нами вешей публично!

Мартин бессильно откинулся на спинку стула и прошептал:

- Мы начинаем войну с Аразрой…

- Очнись, целитель! Эта война длится уже тысячу лет! - отрезал Квентин и исчез.

Первые шаги.

Майкл и Энтони просидели в каморке до вечера. И когда им стало казаться, что о них забыли, узкая дверь скрипнула и отворилась.

- Выходите! - прозвучал резкий приказ Кариона.

Юноши выбрались из каморки и остановились перед бритоголовым вешем. Карион оглядел их с головы до ног и, жестом приказав следовать за ним, вышел в коридор.

"Куда ведёт нас этот придурок?" - раздражённо подумал Майкл. Карион резко обернулся и залепил ему пощёчину:

- Ты думаешь слишком громко, Граф. Господину Уличу это не понравится!

Энтони с сочувствием посмотрел на побелевшего от гнева напарника, и бритоголовый веш ехидно заметил:

- Не сочувствуй ему, Святоша. У тебя более серьёзная проблема. Ты прячешь мысли, а это - преступление. Господа драги всегда должны знать, о чём думают их веши!

- Я целитель и привык скрывать эмоции, чтобы не пугать больных!

- Ты больше не целитель, - равнодушно бросил Карион и продолжил путь.

Они вышли на улицу, обогнули манеж и по широкой утоптанной дорожке направились к дворцу. Майкл и Энтони уже видели дворец драгов, но его великолепие вновь ошеломило их. Аразра подавляла своим величием, словно указывая вешам место в пыли у ног драгов, и юноши чувствовали себя муравьями, ползущими к огромной сияющей горе. Стараясь держаться ближе друг к другу, Майкл и Энтони робко шли за Карионом. Они миновали несколько входов во дворец, и каждый был по-своему великолепен. Один представлял собой золотую ажурную арку, другой - массивные золотые ворота с громадными мраморными тиграми по бокам, третий был сделан в форме пирамиды, грани которой покрывали загадочно мерцающие письмена. У четвёртого Карион остановился. По сравнению с предыдущими, этот вход выглядел просто: по обе стороны от цельных золотых дверей без украшений возвышались статуи воина и мага. Воин держал за волосы голову женщины, тело которой валялось у его ног. Маг же с удовлетворением взирал на охваченного пламенем молодого солдата, стоящего перед ним на коленях.