Даниил Аксенов - Герои умирают дважды

— Слушайте, я сейчас полезу в комнату. Там есть еще одна дверь. Попытаюсь добраться туда. Если эта штука на меня нападет, то сразу же идите на помощь. Не знаю, удастся ли поразить такое создание мечом, но молот точно сработает, да и сеть… если, конечно, не порвется.

Виктор сейчас был во всеоружии: броня на теле, а на левой руке — большой щит. На четвереньках было трудно передвигаться, хотя молодой воин все-таки сумел заползти в комнату и даже стал медленно пробираться дальше — вдоль желтой стены.

Здесь будет уместно, наконец, описать помещение, в которое попал наш герой. Это была большая комната с высоким потолком (почему-то выше, чем в предыдущей). На полу лежала прежняя серая плитка, а вот камни на стенах были отполированы и небрежно покрашены в желтый цвет. У левой стены стояли пустые полки, напоминающие книжные, а у правой (вдоль которой полз Виктор) — валялись ветхие, ровно распиленные доски.

Все внимание Антипова было сосредоточено на двух вещах: темно-синей двери и дальнем левом углу. В углу, а точнее, метрах в полутора от него стояло нечто вроде бронзовой скульптуры человека. Эта скульптура изображала человека только приблизительно: массивная голова без ушей, высокий рост, грубо прорисованные мускулы и отсутствие всяких половых признаков говорили о том, что ваятель выполнял особый заказ. В обычной обстановке, скажем, в музее Виктор прошел бы мимо такой скульптуры, даже не глядя на нее. Художественные достоинства здесь отсутствовали напрочь.

Однако сейчас художественная ценность композиции интересовала Антипова меньше всего. Он не сводил с бронзового болвана глаз и лишь изредка посматривал на дверь впереди. Тому было простое объяснение: скульптура двигалась. Она вроде бы не сходила со своего места, не поворачивала головы, но чуть ли не пританцовывала, шевеля руками, сжатыми в кулаки, слегка приседая и смещая центр тяжести тела вправо-влево. Впечатление было жутким — словно памятник умалишенному вдруг ожил и стал подражать своему прототипу. Скульптура не сводила взгляда с угла, но на ее блестящей поверхности свет ламп переливался так убедительно, что казалось, блики бегают по коже гиганта, намазанного чем-то жирным.

Нарп, Пестер и Рикста не знали и не слышали ни о чем подобном. В этом мире не было големов (так Антипов окрестил существо): ни маги, ни боги их не создавали. Последние могли входить в собственные статуи, но превращали камень в подобие плоти, да и вообще выглядели убедительно, как и положено богам. Голем ни на что не был похож.

Что он делает в замке графини? Откуда взялся? Почему так себя ведет? Опасен ли? Эти вопросы Виктор не переставал себе задавать. Даже перед дуэлью с бароном он продолжал думать о големе. Антипов решил исходить из худшего и счел существо опасным. У него было лишь одно предположение относительно целей существования живой скульптуры. Оно было навеяно опытом предыдущего мира. Такая тварь создана, скорее всего, для нападения или защиты. Виктор мыслил по аналогии, вспоминая просмотренные фильмы и прочитанные книги. Он склонялся к идее, что существо — страж, поставленный охранять какую-то ценную вещь. Арбалеты подтверждали это предположение.

Антипов не хотел обращать на себя внимания этой твари. Если она глухая — отлично, Виктор сумеет хотя бы взглянуть на то, что находится за синей дверью. А уже потом примет решение, что делать.

Поначалу все шло хорошо. Ползти в доспехах было неудобно, но зато насчет грохота щита о пол можно было не волноваться. Виктор кое-как достиг синей двери, выкрашенной отвратительной липкой краской. Он непрестанно оглядывался на колышущегося голема. Тот же не обращал ни на что внимания, уставившись на какую-то точку в углу. Антипов потянулся к белой блестящей ручке. Он надеялся, что дверь будет не заперта, как и предыдущая.

Не сводя глаз с голема, Виктор потянул ручку на себя. И сразу же почувствовал какую-то перемену… слабую, трудноуловимую, но перемену. Это чувство возникло до того, как тварь начала разворачиваться. Обостренные ощущения Антипова мгновенно подсказали ответ. Когда пальцы прикоснулись к блестящей ручке, маленький блик, отбрасываемый ею, погас. Этот блик был в углу, и голем смотрел именно на него.

Виктор замер, изо всех сил надеясь, что существо не заметит его. Бронзовое лицо было круглым и глупым, со смазанным коротким носом и небрежной полоской рта. Зато глаза выделялись. Зрачки были как две отполированные светло-желтые горошины. Глаза не двигались, и, похоже, голем мог менять угол обзора, лишь поворачивая голову.