Николай Басов - Кожаные капюшоны

Камазох пошел на Лотара легко, словно не сам переставлял ноги, а его несла над брусчаткой какая-то таинственная невидимая сила. Легкости его поступи мог бы позавидовать даже июльский ветерок. Лотар с трудом и, к сожалению, заметным раздражением подавил желание протереть себе глаза. Капюшон Камазоха никоим образом не позволял замаскировать положение его ног, скорее наоборот, черная кожа четко, как в театре силуэтов, позволяла видеть малейшее напряжение его тела, но искусство Магистра цахоров было так велико, что все равно возникало впечатление, что его намерений не видишь, положение его тела являлось загадкой, а состояние было неизвестно даже такому бойцу, как Желтоголовый.

“Да, как это ни прискорбно, — решил Лотар, — похоже, Магистр с Востока нам не по зубам. И не будет по зубам еще очень долго, если это вообще возможно”.

Он встретил первые удары Камазоха Гвинедом, почти не напрягая руки. Но потом, когда пришли на помощь остальные орденцы, сильные удары с двух сторон посыпались один за другим. Через минуту Лотар вдруг поймал себя на желании вывалиться из боя и дать передохнуть рукам, натруженным, словно он весь день молотил цепом неподатливую солому или помогал кузнецу.

А потом пошла настоящая сеча. Движения ускорились, мечи уже не вспыхивали на солнце при каждом взмахе, а горели, словно негасимые факелы. Они проигрывали цахору, Лотар чувствовал это всем своим существом, даже отключив, насколько было возможно, колокольчики.

Камазох успевал справиться со всеми орденцами, Стаком и Лотаром. Он не просто отбивал их удары — он еще и экспериментировал, проверяя самые сложные, невероятно быстрые комбинации, от одного представления о которых у Лотара еще вчера голова пошла бы кругом. Наконец дыхание демона немного участилось, и он заговорил:

— Я так и думал: вы не выдерживаете. Вы и не должны были выдержать. Желтоголовый, странно, как ты еще не погиб.

“Я уже слышал эту фразу”, — сказал себе Лотар, но вслух ничего не произнес, чтобы не сбиться с темпа. Главное сейчас — удержаться, оттянуть время… Каждый, кто потеряет темп, будет убит. Даже он — драконий оборотень.

Внезапно Желтоголовый понял, что имел в виду Сухмет, когда порой весьма скептически отзывался о его боевом искусстве. Да, в движениях Камазоха чувствовалась недюжинная работа десятков предыдущих поколений бойцов, оттачивание техники с равными партнерами, исключительная психологическая установка на победу. А что было у него? Он учился сам, иногда проверяя свое мастерство на весьма посредственных противниках с Запада, которые только и умели, что работать силой удара, а не умом. Он слишком давно перестал удивляться своим победам, а это развращает, словно обжорство.

“Вот, сейчас, — сказал он себе, — сейчас начнутся сбои”. Он продержался еще полминуты, еще минуту… Кто-то из ребят еще пробовал атаковать, и дважды мечи орденцев рассекали воздух в удивительной близости от тела Камазоха. Но ни разу не коснулись его. Он по-прежнему был безупречен.

Выбрав момент, Лотар осмотрел своих ребят. По лицу Опристака уже текла кровь — он пропустил касательный удар в голову. Скрепол прихрамывал-он неудачно вынес вперед ногу и поплатился рассеченной коленкой. Мало прятала левую руку за спину и работала только правой.

Вдруг Камазох рассмеялся, сделал странный выпад, и его меч прошел насквозь через тело Скрепола. Демон шагнул назад, и Скрепол, словно пойманный на крючок, тоже подался вслед за ним. Тогда с громовым хохотом Магистр ца-хоров завел тело уже умирающего юноши за спину, напрягся и швырнул то, что осталось от Скрепола, через себя, стряхивая его, как некоторые бойцы стряхивают кровь с клинка в лицо противнику, оказывая психологическое давление.

Скрепол, нелепо растопырив руки, пролетел футов десять, потом безвольной куклой покатился по мостовой. Когда Камазох сбрасывал тело с клинка, он сделал неуловимое движение, и меч цахора рассек живот юноши, превратив его в настоящую воронку изрезанной плоти. Лотару приходилось видеть меньше разрушений даже при прямом попадании в человека из большой катапульты.

— Нравится? — спросил Камазох и приостановился, пока орденцы долгие мгновения смотрели на тело Скрепола. — Так будет с каждым твоим учеником. Желтоголовый. Ты воочию увидишь, как рушится дело твоей жизни. Потом я расправлюсь со стариками и лишь после этого убью тебя.

Неожиданно голос подал Жилое:

— Ты будешь всех резать одним приемом или разными?