Лоис Буджолд - Кольца духов

Тейр обнял Фьяметту за плечи, и они последовали за Ури на улицу. Фьяметта попятилась при виде собравшейся там толпы. Десятка три мужчин, мальчиков и даже несколько женщин, одетых, полуодетых, в ночных рубашках. Фьяметта узнала нескольких соседей.

Лоренцетти, нотариус, владелец дома рядом, бросился к ней. Лозимонцы разграбили и его дом. Он все еще ходил с перевязанной головой - памяткой о неблагоразумной попытке сопротивляться.

- Фьяметта! Что происходит? Что ты натворила?

- Мой дом горит, - ответила она уныло, а толпа с испуганными криками отпрянула от Ури - правда, всего на шаг-другой. Они таращили глаза и задавали изумленные вопросы. - Мы создали бронзового героя, воина, который сразится за нас с лозимонцами и освободит Монтефолью. Мы идем убить Ферранте. Прошу вас, посторонитесь!

Трое уцелевших лозимонцев остановились и вновь встали плечо к плечу посреди темной улицы дальше за толпой. Они покачивались на носках, смотрели и выжидали. Свечник Бембо, другой сосед Фьяметты, поднял повыше факел, откуда-то появились новые факелы - Фьяметта не поняла откуда. Их зажигали друг о друга.

Лоренцетти вгляделся, ахнул и пробормотал:

- Так это же Ури Оке, швейцарец Сандрино?! Я играл с ним в кости. Он погиб и остался должен мне дукат... Эй! Ури!

Ури весело отсалютовал ему рукой с мечом в ответном приветствии, Лоренцетти попятился, дико глядя на него и развел руками в поклоне:

- Самые лучшие мои пожелания. Эй там, дорогу! Повинуясь его жесту, толпа раздалась, и лозимонцы внезапно оказались между двумя рядами своих жертв. Наступила странная внезапная тишина, ничем не прерванная. Затем в воздухе промелькнул булыжник, брошенный разгневанным юношей. Камень лязгнул о нагрудник лозимонца и отскочил. Лозимонец зашатался. Ури пошел по улице между двумя людскими шеренгами, Тейр и Фьяметта, взявшись за руки, будто дети в темноте, шли за ним, не отставая. Толпа взревела - словно пламя в горне, подумала Фьяметта. Лозимонцы повернулись и пустились наутек - на этот раз окончательно, даже не поглядывая через плечо.

По улицам эхом разносились крики В домах со стуком распахивались ставни на верхних этажах, в окна высовывались головы, увенчанные ночными колпаками. Раздавались возгласы удивления и страха. Фьяметта оглянулась. Люди двигались за ними, сначала по двое, по трое, затем потоком, затем - могучей рекой. Распахивались двери, из них выбегали мужчины. Замелькали ножи и кинжалы, а у некоторых нашлись и мечи. Оружием стали и орудия мирного труда - топоры и молоты, мотыги, кирка, заржавелый серп, и просто дубинки. К идущим присоединилась толстуха с большой чугунной сковородой в руке. Еще и еще факелы, поднятые высоко над головами. Фьяметта понятия не имела, за кем, по их мнению, следовали люди в задних рядах, но они шли не то на смотр, не то на бой, воодушевленные, полные злобы и решимости, ничего толком не понимая.

А она-то думала, что они бесшумно проберутся по улицам Монтефолье под покровом ночного мрака. Впрочем, Ури вряд ли мог бы остаться незаметным, багряно светясь в темноте. Если инквизиция когда-нибудь решит судить ее за то, что было проделано нынче, свидетелей найдутся тысячи.

Молния расколола небо. Первые редкие крупные капли дождя упали на запрокинутое лицо Фьяметты.

На Ури они тотчас закипали, и вокруг него закурились струйки пара. Увлажнившийся поблескивающий булыжник шипел у него под подошвами. «Слишком холодный!» - мысленно сказала Фьяметта дождю. - Остановись, перестань, еще не время!» Они подошли к подножию холма и начали подниматься к воротам замка. И никакой надежды пробраться туда тайком, захватить Ферранте врасплох. Лозимонские солдаты уже бегали по стенам, зажигая факелы. Она услышала скрип опускаемой решетки. И тут же тяжелые дубовые створки ворот захлопнулись с гулким стуком, на который эхом отозвался раскат грома над черным озером.

- Нет! - отчаянно вскричала она. - Что нам делать? Ферранте просто переждет, пока.., пока... Ури улыбнулся ей через плечо:

- Посмотрим. - Он остановился в нескольких шагах от ворот. Сверху в него пустили стальную стрелу из арбалета, она ударилась о его плечо и впилась в металл. Он пожал плечами, смахнул ее точно жалящего слепня и продолжал осматривать ворота. - Фьяметта, согрей меня! - сказал он.

- Пиро, - произнесла Фьяметта, с трудом восстанавливая заклинание, приводя в порядок непослушные мысли. Но такая привычная формула помогла ей успокоиться. - Пиро. Пиро.

Ури поднял руку с мечом: