Лоис Буджолд: Паладин душ

Неужели он один из тех, кого коснулся бог? У Исты была возможность научиться выделять их из толпы. Они, к сожалению, отвечали ей тем же. Или он так смотрит, потому что страдает близорукостью? Почувствовав себя неуютно, Иста нахмурилась.

Служитель жестом извинился и сказал:

– Я еду по делу моего Ордена. Один дедикат обнаружил маленького заблудшего демона, которым завладел хорек. Я везу демона в Тариун, чтобы глава Ордена соответствующим образом вернул его богу.

Служитель Бастарда повернулся к вместительным седельным сумкам, порылся в них, и вместо книги у него в руках появилась небольшая клетка из ивовых прутьев. Внутри нее клубочком свернулась серая фигурка.

– Ага! Вот, значит, что вы там прятали! – Кария сморщила нос и подъехала поближе. – По-моему, самый обычный хорек.

Зверек встал на задние лапки и дернул усами в ее сторону.

Тучный служитель развернулся в седле и поднял клетку так, чтобы Исте тоже было видно. Животное, которое до этого бегало кругом по клетке, замерло под ее взглядом. На какую-то секунду в его похожих на бусинки глазах мелькнул совсем не звериный ум. Иста продолжала бесстрастно смотреть. Хорек опустил голову и стал пятиться назад, до тех пор пока не уперся в стенку клетки. Служитель одарил Исту очередным долгим удивленным взглядом.

– Может, бедняга просто болен? – усомнилась Кария.

– А вы что думаете, леди? – спросил приверженец Бастарда у Исты.

Ты и сам отлично знаешь, что это настоящий демон. Так зачем же спрашивать меня?

– Ну… Мне кажется, что глава вашего ордена разберется, что это и что с ним делать.

Услышав столь сдержанный ответ, служитель улыбнулся уголком губ.

– Верно, это не совсем демон, – он спрятал клетку. – Я бы назвал его, скорее, элементалем, очень маленьким, еще не сформировавшимся. Как мне кажется, он еще совсем недолго в нашем мире и вряд ли начнет искушать людей колдовством.

Демон, конечно, Исту не искушал, но она поняла, почему служителю следовало быть столь здравомыслящим. Демон делает человека волшебником, так же как лошадь делает хозяина наездником, но насколько искусным – вопрос открытый. Так же как и лошадь, демон может унести своего обладателя прочь. Но в отличие от лошади демон не позволит ему спешиться. Прочь из-под опеки Храма, прямо к гибели души.

Кария снова принялась болтать, но как раз в этот момент дорога в замок отделилась от главного тракта, и ди Феррей свернул в сторону. Вдова из Палмы превратила то, что хотела сказать, в веселые прощальные слова, а ди Феррей решительно отвел скакуна рейны подальше от паломников.

Когда они поехали вдоль берега реки, заросшему деревьями, управляющий оглянулся через плечо:

– Какая вульгарная женщина. Держу пари, у нее в голове не найдется ни одной благочестивой мысли! Она прикрывается паломничеством от родственников, которые не одобряют ее безделья, а заодно обеспечивает себе в пути дешевый вооруженный эскорт.

– Вы совершенно правы, ди Феррей.

Иста обернулась и смотрела, как группа пилигримов продолжает двигаться по главной дороге. Вдова Кария теперь упрашивала служителя Бастарда попеть с ней гимны, несмотря на то, что тот, который предложила она, больше походил на застольную песню.

– Ни один мужчина из ее семьи не захотел поддержать ее и поехать с ней, – возмущенно продолжал ди Феррей. – У нее, конечно, теперь нет мужа, но могла же она все-таки найти брата, сына или на худой конец племянника. Мне жаль, рейна, что вам пришлось выносить такое.

Не совсем стройный, но крайне добродушный дуэт донесся со стороны тракта, а потом затих вдали.

– А мне не жаль, – сказала Иста. Улыбка медленно изогнула ее губы. Совсем не жаль.

Иста сидела среди розовых кустов матери, пальцы рейны бессознательно сворачивали и разворачивали платок тончайшей работы. Фрейлина сидела рядом и тыкала в полотно иголкой, гораздо более тонкой и острой, чем ум самой вышивальщицы. Вдыхая прохладный утренний воздух, Иста без устали ходила кругами по саду, до тех пор пока фрейлина, повысив голос, не попросила ее остановиться. Женщина приостановила работу и наблюдала за руками рейны; Иста раздраженно отложила измученный кусок льна в сторону. Надежно спрятанный завесой королевских юбок шелковый башмачок принялся отбивать нервную, а вовсе не гневную, барабанную дробь.

Садовник суетился рядом, поливая цветы в кадках, которые украшали все дверные проемы в ознаменование наступления сезона Дочери. Так на протяжении многих лет приказывала старая провинкара. Интересно, через сколько лет умрут заведенные ей обычаи или они будут жить вечно, как будто бы дотошный дух старой леди продолжает наблюдать за их соблюдением? Нет, боги забрали ее душу из мира людей; в замке не появлялось новых духов, иначе Иста сразу же это почувствовала бы. Все обитающие здесь неприкаянные души были древними, измученными, исчезающими. От них остался один холод, которым ночью тянуло от стен.