Руслан Мельников - Голем. Пленник реторты

Альфред еще раз неторопливо обошел орудие. Глянул с одной стороны, с другой. Правая рука маркграфа огладила и охлопала орудийную бронзу. Левая — легла на эфес меча.

— Так, значит, да?..

Тонкие губы Властителя Верхних Земель кривились в недоверчивой полуулыбке, которую, впрочем, в любой момент могла сменить гримаса раздражения и ярости. В голосе слышались скептические нотки. Во взгляде читалось разочарование.

За Альфредом Оберландским молчаливой тенью следовал создатель новой пушки — магиер и некромант, колдун и астролог, механикус и алхимик Лебиус Марагалиус. Беглый прагсбуржец, нашедший приют и покровительство в Оберландмарке, был в своем неизменном темном балахоне — просторном, ниспадающим вниз свободными складками. Голову магиера, как всегда, покрывал большой островерхий капюшон, напоминавший инквизиторский или — того пуще — палаческий. Ни бледного лица, спрятанного в тени широкого куколя, ни выражения глаз за смотровыми прорезями на плотной ткани разглядеть было невозможно.

Лебиуса сопровождала неотступная стража, не так давно приставленная к знатоку запретных темных искусств. Два опытных латника-ветерана с обнаженными клинками. Достаточно длинными для того, чтобы в одно мгновение дотянуться до магиерского капюшона и срубить его вместе со всем содержимым. Чуть в отдалении ожидала свита маркграфа. Оберландские бароны и рыцари недоуменно перешептывались, косясь на длинноствольное орудие.

Неподалеку дымилась закрытая жаровня на треноге. Возле жаровни лежал пальник с уже вставленным в ушки фитилем. В стороне — на безопасном расстоянии и от огня, и от пушки — стоял короб с зарядными мешочками. Вокруг короба возвышались аккуратно уложенные пирамидки из ядер. Все было предусмотрено, все подготовлено к стрельбе.

— Значит, это и есть твоя грозная бомбарда, колдун? — Альфред повернулся к Лебиусу.

— Совершенно верно, ваша светлость, — донеслось из-под капюшона. Голос магиера был неприятно скрипучим, но приятно заискивающим. — Как вы и велели, испытания пройдут сегодня. Сейчас…

— М-да, велел… — задумчиво протянул маркграф.

Альфред решил пока не торопиться с окончательными выводами. Все-таки механические големы, сотворенные Лебиусом, оказались ох как хороши. Может, и эта длинностволка еще покажет себя с лучшей стороны. Хотя… Со столь невеликим калибром…

— Вас что-то смущает, ваша светлость? — осмелился поинтересоваться Лебиус.

— Да уж, смущает, — сухо отозвался Альфред. — И притом весьма смущает.

Недобро прищурившись, маркграф переводил взгляд с магиера на пушку и с пушки на магиера.

— Выглядит, знаешь ли, твое хваленое орудие не очень м-м-м… устрашающе.

— Внешность зачастую бывает обманчивой, ваша светлость, — вкрадчиво проговорил прагсбуржец. — А форма, случается, не соответствует содержанию. И первое впечатление, производимое на нас зримыми вещами, нередко оказывается ложным.

— Что ж, я надеюсь, ты сможешь убедить меня в несостоятельности первого впечатления, производимого этим… — Альфред пренебрежительно мотнул головой, указывая на длинный бронзовый ствол. — Причем убедить с первого же выстрела. Иначе сам будешь привязан к жерлу своего орудия. И я лично поднесу пальник к затравочному отверстию. Второй раз твоя пушка выстрелит тобой. Ты все понял, Лебиус?

— Да-да, конечно, ваша светлость! — часто закивал островерхий капюшон. — Не сомневайтесь, все будет исполнено в лучшем виде…

— Как ты назвал свое новое детище? — Альфред Оберландский как никто другой умел неожиданно менять тему разговора. — Это ведь не бомбарда. И не бомбарделла тоже. И не ручница-хандканнон. И не мортира. Как же нам ее именовать?

— Шланге, ваша светлость, — ответил Лебиус. — Змея. [4] Schlange (нем.) — змея, уж. В реальной средневековой Германии именно так называли длинноствольные дальнобойные кулеврины. Змея, способная жалить на расстоянии, станет прекрасным дополнением к вашим механическим големам, созданным для ближнего боя.

— Змея?! — Альфред покосился на штандарт, вывешенный над замковыми воротами. Ветер колыхал тяжелую ткань с фамильным гербом маркграфа. В синих складках оберландского знамени лениво извивалась вышитая серебром змея. — Очень интересно… Твоя пушка плюется ядом?

— Может и ядом? — склонился магиерский куколь. — Если стрелять соответствующими снарядами. Но, вообще-то, причина такого названия в другом. В длине ствола.