Руслан Мельников - Голем. Пленник реторты

Альфред мечтательно улыбнулся.

— С такой армией мне и люди уже не понадобятся. Но вот что касается Дипольда…

Оберландский маркграф качнул перед магиерским капюшоном клинком, измазанным в кровавой жиже.

— Я не знаю, колдун, какому богу или демону ты творишь молитвы, но молись — и притом молись усердно, — чтобы гейнец ненароком не выбрался из своей реторты и не обрел свободы воли.

— Этого не произойдет, ваша светлость, — негромко и устало проговорил Лебиус.

Сухой палец магиера ткнул в маленькое мертвое тельце, облепленное стеклом и кровью.

— Кто покидает свою реторту… свою истинную реторту — не важно, по собственной ли воле или по воле чужой, — тот умирает в муках. А умирать не хочется никому. И уж, во всяком случае, Дипольд был рожден для того, чтобы убивать, а не умирать. Проведенный над ним ритуал лишь развил и выпестовал данное ему при рождении. Неизбывная жажда крови теперь не просто его склонность, это теперь его рок и его темница с замурованным навеки выходом. И сколь бы Дипольд ни противился своему предназначению, сколь бы другие ни пытались изменить его судьбу, кровавая натура гейнца рано или поздно возьмет свое. И чем позднее, тем сильнее сдерживаемые страсти выплеснутся наружу. Нам нужно только немного подождать, ваша светлость.

— Что ж, в таком случае будем ждать, — усмехнулся Альфред. — Но пусть ожидание проходит в войне. Чем больше битв, тем больше соблазнов для Дипольда, не так ли, колдун?

Хищная ухмылка маркграфа была сродни мертвому оскалу гомункулуса.

— Вы, как всегда, правы, ваша светлость, — магиерский капюшон качнулся в почтительном поклоне.

Слабую улыбку, скользнувшую в тот миг по бледным губам Лебиуса, Альфред Оберландский разглядеть не мог.

Небольшое средневековое орудие малого калибра.

Казнозарядные орудия, использовавшиеся в Средние века, но не выдержавшие конкуренции с дульнозарядными бомбардами. Веглеры отличались ненадежностью, часто разрывались при выстреле и из-за недостаточной обтюрации метали ядра на небольшое расстояние.

Бондоком («орехом») в Средние века называли пулю или ядро небольшой бомбарды.

Schlange (нем.) — змея, уж. В реальной средневековой Германии именно так называли длинноствольные дальнобойные кулеврины.

Латинское слово granatus — зернистый, действительно дало название гранатам — как оружию, так и фруктам.

Трабант (драбант) в данном случае — телохранитель.

Вассер — вода, шлос — замок, дворец (нем.).

Stich — укол, колющий удар (нем.). Отсюда и название штыка. Кстати, первые штыки-байонеты не крепились к стволу снаружи, а именно вставлялись в него.

Schnabel — клюв (нем.).

В данном случае описывается принцип действия так называемой пули Минье, простой в изготовлении, эффективной в бою и чрезвычайно популярной в начале и середине девятнадцатого века до распространения казнозарядного стрелкового оружия.

Первые бумажные патроны, значительно ускорявшие процесс заряжания, использовались испанскими мушкетерами с середины шестнадцатого века. В семнадцатом столетии они уже применялись повсеместно практически во всей Европе. Правда, пуля была круглой, ствол мушкета — гладкий, без нарезов, а выполнявшая функции пыжа бумага, конечно же, не сгорала дотла.

В Средние века зачастую мастер, изготовлявший бомбарду, становился при ней же и бомбардиром.

Reiterhammer — молот всадника (нем.).

«Копье» и «знамя» — малые и крупные подразделения, боевые единицы в феодальном войске. Отряды слуг, оруженосцев и вассалов, подчинявшиеся одному предводителю.

Кольчужная или латная обувь средневекового рыцаря.

Vis vitalis — жизненная сила, vigor — то же. Vitalitas — жизнеспособность, cupodo lucis — жажда жизни (лат.).