Руслан Мельников - Голем. Пленник реторты

— Другим, — вздохнул Карл. — Другим ты стал.

И добавил — мягко, осторожно:

— Я не знаю, что именно в тебе изменилось, сын, я не знаю, что с тобой сделали там, в Оберландмарке, но…

— Что изменилось?! Что сделали?! — Дипольд аж скрежетнул зубами. Лютая злоба вновь переполняла его и рвалась наружу. — А как ты сам думаешь, отец, что может сделать со свободным человеком благородного происхождения заточение в клетке? Как может изменить рыцаря, привыкшего к мечу в руке, позорная цепь на ногах?

И опять Карл смотрел на Дипольда. Внимательно, не отрываясь, долго… Томительно долго. Потом произнес — негромко и задумчиво:

— В Остланде говорят: тот, кто попадает к Альфреду Чернокнижнику, назад не возвращается, а если такое все же произойдет, то вернувшийся ступит на порог своего дома иным человеком. До сих пор я не особо верил в эти сказки, но теперь…

Курфюрст вдруг сбился, судорожно сглотнул. Невозмутимый Карл Осторожный более не считал нужным скрывать своей боли и печали. В глазах курфюрста блестела влага.

Невиданное, немыслимое доселе зрелище!

— Что теперь, отец? — спросил пфальцграф, уже не столько взбешенный, сколько растерянный и вовсе сбитый с толку.

— Сдается мне, все так и есть, Дипольд… Я вижу перед собой сына. И я не узнаю его. Нет, не так… Не узнаю до конца, прежнего — не узнаю. Или, быть может, узнаю с той стороны, которой не видел и не знал в тебе прежде. Понять не могу, в чем тут дело и как такое возможно, но сердцем чую. Все ли с тобой в порядке, мой мальчик?

«Мой мальчик?!» Что за телячьи нежности?! Поведение отца начинало не просто озадачивать — пугать. Стареет курфюрст? Или замыслил какой-то подвох? Или все же дело в другом? В отцовской любви, которую прежде Карл не особенно-то и выказывал?

— Со мной все будет в полном порядке, когда сдохнет Альфред Чернокнижник, — фыркнул Дипольд. — И вместе с маркграфом — его магиер. А заодно — все прочие оберландские свиньи…

— Когда сдохнет, говоришь? — переспросил Вассершлосский герцог. — Маркграф. И магиер…

Отчего-то Карл выделил именно магиера.

Курфюрст хмурился. Блеска влажной пелены в его глазах Дипольд больше не видел. Вместо нее в очах отца теперь посверкивала непреклонная решимость. Тоже, в общем-то, редкое явление для осторожного остландца, привыкшего укрывать от чужих взоров свои истинные чувства и помыслы.

— А знаешь, возможно, ты прав, сын, — задумчиво произнес Карл. — Сдается мне, все дело в этом магиере. Наверняка, именно проклятый прагсбуржец опутал тебя своими колдовскими тенетами, коих сам ты не замечаешь. И я надеюсь, смерть Лебиуса действительно развеет темные чары и принесет успокоение в твою смятенную душу, а мне вернет прежнего сына. Я очень на это надеюсь, Дипольд…

Пфальцграф промолчал. Дипольд ни в коей мере не разделял нелепого предположения отца. Он не верил в возможность околдовать человека исподволь, тайком — так, чтобы тот ничего не заметил и не догадался о свершенном над ним магическом действе. Но сейчас-то важно было другое: Карл проникся наконец нужным настроем!

Дипольд видел, как крепко пальцы отца сжимают широкие подлокотники. Вон как фаланги побелели! Прежде ничего подобного он за своим сдержанным родителем тоже не замечал. Можно было только догадываться, какая буря бушует в сердце курфюрста, если несокрушимая броня напускного спокойствия Карла Осторожного дает такие трещины.

— Война с Верхней Маркой будет, — откинувшись на спинку кресла-трона, остландский курфюрст объявил об этом как о деле решенном. — Но, поскольку нам придется иметь дело с опаснейшим противником, к войне этой мы станем готовиться так, как я сочту нужным.

Лицо пфальцграфа дернулось. Губы искривились. Глаза полыхнули недобрым блеском. Карл всего этого не заметил. Не счел нужным замечать:

— К кайзеру я отправлюсь сегодня же. Мои гвардейцы поедут со мной. С верной гвардией при императорском дворе я чувствую себя спокойнее. Сам понимаешь, двор — это настолько м-м-м… непредсказуемое место.

Дипольд понимал. Двор Его Императорского Величества — такое место… А курфюрст Карл Осторожный всегда должен блюсти осторожность. В особенности, находясь… «Так близко к трону» находясь.

— В Вассершлосе я оставляю…

Карл повернулся к неподвижной, закованной в латы статуе-телохранителю. Сказал-приказал-позвал:

— Фридрих!

«Ага, значит, все-таки Фридрих, — отметил про себя Дипольд. — Не Фердинанд».

Статуя ожила. Выступила из тени кресла.