Дэниел Абрахам - Война среди осени

Поездка в Нантани дала ей возможность пережить все это снова, в последний раз. Теперь Найит возмужал и сам стал отцом. Когда еще им доведется поколесить по свету вот так, вдвоем? Лиат, не раздумывая, приняла предложение сына. Вместе они отправились в путь, чтобы выведать все, что можно, про Риаана Ваудатата, отпрыска знатной семьи из Нантани, пропавшего поэта. Лиат предполагала, что на все про все потребуется не больше сезона. К осени они должны были вернуться в Дом Кяан, к своим договорам и спорам о ценах на перевозку грузов.

Однако пришла весна, а Лиат по-прежнему не знала, когда сможет выспаться в своей постели. Когда оказалось, что им придется ехать в селение поэтов, Найит не стал спорить. Лиат не пустили бы дальше предместий, и, чтобы расспросить обитателей дворца дая-кво, ей нужна была помощь мужчины. Они добрались до Ялакета, затем отправились вверх по реке. В селение дая-кво прибыли к середине осени и едва успели закончить расследование к Ночи свечей. Назад, в Сарайкет суда уже не ходили, и на зиму Лиат сняла для себя и сына жилье на одной из узких, перегороженных воротами улочек Ялакета.

Ей было о чем подумать в долгие ночные часы. С оттепелью, когда на север отправились первые корабли, Лиат приняла решение. Она собралась в Амнат-Тан, потом — в Сетани, а оттуда — хотя от этой мысли у нее мурашки шли по коже — в Мати.

С верхней палубы послышались крики: матросы дружно взялись за работу. Судно со скрипом накренилось. Найит открыл глаза, увидел мать и улыбнулся. Его улыбки всегда согревали душу.

— Что я проспал? — поинтересовался он, зевая.

— Мы в предместьях Амнат-Тана, — ответила Лиат. — Скоро причалим.

Найит уперся ногами в палубу, обвел тесную каюту печальным взглядом и вздохнул.

— Пора собираться.

— Мои вещи положи отдельно. Дальше я поеду одна, а ты возвращайся в Сарайкет.

Он принял позу отказа. Лиат сжала губы.

— Мы ведь уже решили, мама. Одну на Северный тракт я тебя не отпущу.

— Я куплю себе место в какой-нибудь повозке. Весна только началась. Наверняка до Сетани и обратно ходит полно караванов. Да и дорога не такая уж длинная.

— Вот и хорошо. Значит, быстрее доберемся.

— Возвращайся домой.

Найит вздохнул. Сдаваться он явно не собирался.

— Ладно. Давай, уговори меня.

Лиат опустила глаза. Вот о чем она думала всю зиму напролет. Каждый раз, когда она была готова рассказать сыну правду, что-то удерживало ее. Вечные недомолвки. Ей все время нужно было что-то скрывать. Ведь если бы она рассказала Найиту о своих опасениях, пришлось бы открыть ему тайны, которые она надеялась унести с собой в могилу.

— Это из-за отца? — спросил он так ласково, что у Лиат на глаза навернулись слезы.

— Отчасти — да.

— Я знаю, он живет при дворе, в Мати. Мне ведь незачем его бояться, правда? Ты говорила…

— Маати никогда не обидел бы ни тебя, ни меня. Просто… слишком давно все было. Не знаю, какой он теперь.

Найит взял ее за руки.

— Я хочу с ним встретиться. Неважно, как ты к нему относишься или каким он стал. Он мой отец. С тех пор, как родился Тай, я все время пытаюсь представить, как бы я жил, если бы навсегда его оставил. Если бы для меня важнее семьи было что-то другое.

— Все было совсем не так. Мы с Маати…

— Я столько сюда добирался. Неужели ты отправишь меня назад?

— Ничего ты не понимаешь.

— Вот и объясни, пока я буду собирать вещи.

В конце концов он победил. Лиат и не сомневалась в таком исходе. Найит умел становиться таким же мягким, тихим и неумолимым, как снегопад. Он был очень похож на отца.

Берег приближался. Крики чаек стали громче, а в воздухе сильнее запахло дымом. Амнат-танский порт был гораздо меньше гаваней Сарайкета. Зимой суда, стоявшие в его тесных доках, намертво сковывал лед. Здесь торговали с восточными островами и Ялакетом; корабли из летних городов, Бакты или Гальта не заходили так далеко на север.

Улицы в городе были вымощены черным булыжником. В переулках, где тени удерживали холод, все еще лежал снег. Найит нес корзину. Широкие ремни врезались ему в плечи, но он не жаловался. Он вообще редко выказывал недовольство: просто делал то, что считал нужным, а для любопытных у него всегда были наготове улыбка и спокойный ответ.

Лиат остановилась у печи огнедержца, чтобы спросить дорогу к Дому Радаани. К счастью, до него оказалось рукой подать. Мать и сын шли сквозь густой туман, пока не увидели широкие арки, ведущие в сады Радаани. Факелы едва тлели из-за сырости. Мальчик в отяжелевшем от влаги халате подбежал к Найиту и, взяв его ношу, взвалил ее себе на спину. Лиат уже хотела заговорить с ним, когда к ним из мглы обратился чарующий, низкий, как у певицы, голос.