Лоис Буджолд - Горизонт

— Даг, Даг, Даг, — зафыркал Оулет. — Кидальник-ник. Пркляте.

Вио засмеялась, блестящие слезы прочертили ее лицо.

— Право слово, какой же он грязный!

— Не грязнее Дага! — воскликнул Грусс, обнимая жену и обоих детей. Когда он так неожиданно вернул себе сына, которого, конечно, считал уже мертвым, на его лице отразилось явное удивление, столь не похожее на любое выражение, которое Даг встречал там раньше. Даг ухмыльнулся. «А что ты теперь думаешь о Стражах Озера, Грусс?»

Взгляд Дага обежал повернутые кверху лица, но не нашел ни Берри, ни Вита, ни Фаун.

— А где Фаун? — спросил он.

Тишина охватила толпу, собравшуюся у его колена, как если бы его слова были камнем, брошенным в воду.

Вио посмотрела вверх; радость исчезла с ее лица и остались лишь слезы. Она крепче сжала Оулета.

— О, Даг… Мне так жаль…

— О чем?

— Бедная малышка была такой храброй и умной, а потом такой окаменевшей и холодной… Если бы мы знали, что ты выжил, мы бы дождались тебя.

— О чем вы говорите?

Бо, протолкавшись вперед, сглотнул и протянул руку, указывая на другую сторону поляны.

— Этот Злой-мышетварь убил ее, как раз тогда, когда Вит попал в него стрелой. Погонщики закапывали своих мертвых, так что мы похоронили ее рядом. И часа не прошло, наверное.

— Похоронили? — сердце Дага забилось, как молот. Он сжал свой свадебный браслет и уставился в дурацком изумлении на насыпь свежей земли под несколькими стройными ясеневыми деревьями. — Но ведь она не умерла!

Даг обнаружил себя наверху низкого холмика, разрывающего грязь крюком без воспоминаний о том, как он тут оказался. Его посоха при нем не было.

— Мы должны вытащить ее оттуда! Она же не сможет дышать!

— Даг, дружище! — Финч схватил его за плечо. Эш сжал другое своей большой рукой, поднимая его более эффективно; он неохотно стал на колени, все еще царапая крюком землю, а затем его крюк перестал доставать до земли.

— Это нехорошо, Даг! — сказал Сейдж. — Пожалуйста, перестань.

Расстроенный женский голос, голос Вио сзади произнес:

— Помогите! Он повредился в уме от горя!

— Я не для того выжил в драке с глиняными людьми, — зло пропыхтел Даг, сбрасывая руки с плеч, — провел ночь на проклятой горе, две мили спускался с нее и проехал десять миль с поврежденной ногой, все это чтоб найти свою жену, чтоб меня остановили какие-то шесть футов!

— Он, что ли, ее кости хочет? — сказал незнакомый голос… одного из погонщиков?

— Говорят, Стражи Озера едят своих мертвецов… это для них как поминки. Но нам этого здесь не нужно!

— Хотя, она его женой была. Может, стоит позволить ему…

— Ну, моего брата он не съест, и кости его не украдет!

Даг боролся за свободу; все больше рук сдерживало его. Бо выкрикнул:

— Не нужно продолжать этого, Даг! Позволь ей покоиться с миром. Мы оказали ей все почести, уверяю тебя.

— Она не умерла! Я не знаю, что происходит, но она не умерла! Не могла умереть! Не Искорка! — Он вырывался, отбрасываю людей. «Крестьян.»

— Даг, остановись, это сумасшествие!

— Проклятье, да помогите же мне! — закричал он в муке. Копание одной рукой не было его сильной стороной. Но у кого-то, должно быть, были инструменты выкопать могилу, так что она все еще должны были быть поблизости, чтоб раскопать ее вновь. Он не ожидал, что чужаки поймут его, но, может быть, ребята с юга?..

Мулетир протиснулся слишком близко к нему; Даг почти зацепил его своим смертельным крюком, и едва успел вместо этого просто ударить. Еще шестеро погонщиков прыгнули на Дага и повалили его на траву. Боги! Он не может вырывать у них Дар, как у глиняных мышей… «Да, я могу!» Непрошенная мысль немного замедлила его.

Он зарыдал от разочарования, вода размывала ео потрясенный вид теней, огня костра, испуганные лица людей.

— Послушайте, найдите другого Стража Озера! Кого угодно с толикой чувства Дара! Они подтвердят, что я прав! — Колено надавило ему на грудь, заставив его подумать о земле, которая, должно быть, давит на грудь Искорки. Что, если они продавят могильный холм? — Отсутствующие боги, вы закрыли ей лицо? В ее рот попадет грязь… в глаза… — Они ведь не зашили ей веки? Он слышал, что у крестьян раньше был такой обычай в некоторых местах…

Голос Бо дрожал, хотя должен был успокаивать:

— Даг, не могло быть ошибки. Она была холодной и окоченевшей. Мы не могли нащупать ее пульс. На лезвии ножа не было дыхания.

— Конечно, в жаркий день не было дыхания на теплом лезвии! Где Вит? Где Берри? Дайте мне Вита, он поймет!