Елена Кондаурова - НЕРХАШ

Командующие заргоновской армией добрались до центра города и остановились на площади перед зданием муниципалитета. Мэр и его приближенные, похоже, готовились к переговорам, потому что вся городская верхушка находилась на своих рабочих местах. Они наивно полагали, что с ними будут разговаривать, и приготовились торговаться. К сожалению, ни о какой торговле тут речи не шло.

Командир-гайр (Турэн-Нитар, как с неудовольствием определил Вайгар) что-то коротко приказал, и несколько десятков солдат деловито зашагали в здание муниципалитета. Спустя некоторое время они выволокли на площадь всех, кто там находился, начиная с мэра и заканчивая его секретаршей, и поставили на колени перед командиром. Турэн-Нитар спешился, достал что-то из своей седельной сумки и подошел к мэру. Не говоря ни слова, он быстрым, почти неуловимым движением выхватил меч, и голова не успевшего ничего понять мэра покатилась по ровным каменным плитам. Тело же несчастного продолжало стоять, поливая кровью центральную площадь Сир-Абона. Генерал протянул руку к шее того, что раньше было мэром, и что-то затолкал туда, вовнутрь, откуда толчками выплескивалась темно-красная кровь.

Несколько секунд ничего не происходило, все замерли в ожидании, а потом из безголового тела, все еще почему-то продолжавшего стоять на коленях, вырвался ветер, который заметно всколыхнул волосы на головах солдат и самого генерала, а следом за ним мягко вылетел демон-пограничник. Его появление солдаты встретили криками радости (у Вайгара от этого зашевелились волосы на голове) и бряцанием оружия. Демон сделал круг почета над их головами, и после этого началось!

Солдаты как с цепи сорвались. Первыми пострадали чиновники, стоящие на коленях на площади. Их буквально разорвали в клочья. Секретаршу начали насиловать прямо здесь, причем в особо грубой форме, крича, и подбадривая друг друга. Потом вся десятитысячная армия ринулась по домам на поиски спрятавшихся жителей. Они не жалели никого. Как, впрочем, и демон.

Какое-то время Вайгар не мог прийти в себя и поверить, что это происходит наяву. Этого просто не могло быть. Да, бывало, и довольно часто, что на Нерхаше лилась кровь. Стычками между гайровскими домами, дуэлями, да и просто убийствами никого нельзя было удивить. Но такое! Такого, наверное, не было даже там, на их далекой погибшей родине, сгоревшей в огне взаимной ненависти и злобы.

Он стоял и тупо смотрел, как демон засовывает себе в рот кричащих людей, предварительно давя их в пальцах (или что там у него вместо них), и не мог пошевелиться. Потом взгляд его упал на солдата с перекошенным лицом, в котором уже не осталось ничего человеческого, тащившего за черные кудрявые волосы молоденькую девчонку, почти ребенка, и что-то щелкнуло у него в голове. Он вздрогнул, и, не глядя по сторонам, протянул руку и повесил портал. Айза, которая с ужасом наблюдала не столько за бойней, сколько за Вайгаром, тихо ахнула и ринулась за ним.

Они вышли на крыше муниципалитета, причем Вайгар не отругал, по своему обыкновению Айзу, и не попытался отправить ее домой. Он практически не обратил на нее никакого внимания. Просто отметил для себя, что она здесь. Потом огляделся вокруг, и глаза его засветились белым светом. Он поднял руки, и, если бы кто-нибудь из солдат и местных жителей поднял голову и посмотрел на крышу муниципалитета, то он стал бы свидетелем уникального зрелища: аура Вайгара засветилась, как маленькое солнце, и не надо было быть Ларом, чтобы это увидеть. К сожалению, и солдаты, и местные жители были заняты совсем другим делом, и смотреть на крышу муниципалитета им было недосуг. А зря.

Потому что Вайгар негромко сказал несколько Слов, и сила отхлынула от него, как волна, постепенно заливая весь город. Она прошла сквозь Сир-Абон и растворилась в утреннем воздухе, а люди, находившиеся в его стенах, замерли, неожиданно перестав делать то, что они делали до сих пор. В течение нескольких минут они стояли неподвижно, как статуи, а потом постепенно начали приходить в себя и оглядываться по сторонам. Многие солдаты, застав себя за каким-либо зверством, с трудом понимали, что именно они делают это. Страшно представить, что может почувствовать человек, неожиданно осознавший, что он только что убил младенца. Кто-то из солдат хватался за голову, кто-то плакал над телами погибших от его руки, кто-то пытался помочь живым. А кто-то сходил с ума в самом прямом смысле этого слова. Одно можно было сказать наверняка: ни о какой войне никто из них уже не думал. Регулярная армия перестала существовать, превратившись в сборище рыдающих кисейных барышень.