Константин Протасов - Человек Вспоминающий

— По всей видимости, да.

— Из-за него мы потеряли товарищей, — вмешался Танырус, до этого молчавший. — Следопыт, отправленный Димусом за ним, пропал. Сам Димус с еще двумя людьми — тоже…

— Итого: четверо. Он силен! — Принц кивнул с уважением к Врагу. — А теперь с ним и наш бывший предводитель.

— Но мотивы их непонятны, — добавил Манус.

— Над ними кто-то еще более могущественный?

— Наверняка. А эти прелестницы в подвале ни о чем тебе, Руртус, не проболтались?

— Нет. Они, как мне показалось, совершенно не знали, зачем я нужен тому, кого мы с вами называем «кто-то».

— Будем называть его «Враг», — предложил Манус.

— И в его подчинении, как мы теперь знаем точно, Балахон, Набрус и оставшиеся в живых прелестницы. В каком количестве — неизвестно.

— В нашем уравнении много неизвестных, — подключился к беседе Маскерус. — Может, Набруса и вовсе «убрали» как провинившегося.

Как и большинство следопытов, Маскерус обычно был немногословен. Но сейчас все участвовали в обсуждении — такой был момент.

— Вряд ли, — ответил ему принц. — Мы неплохо научились справляться с воинами Врага. Я имею в виду прелестниц. Думаю, Враг дорожит своими людьми, по крайней мере пока от них можно получить хоть какую-то пользу.

Принц вздохнул. Далее он обратился уже ко всем:

— Так что, боюсь, Набруса мы еще увидим. Теперь он попытается упрочить свои позиции в стане Врага.

— А я и говорил, Маскерус, будет у тебя еще возможность с ним встретиться, — кивнул следопыту Манус.

— Я готов хоть сейчас!

— Мы все должны быть готовы. Каждую секунду. Даже когда спим, — строго сказал принц. — Вы, друзья, уже поняли из наших рассказов, что неприятности к нам приходят, как правило, неожиданно, — обратился он к новичкам в их маленьком отряде.

— Мы готовы, — отозвался Танырус.

— Готовы, — вторил ему Лидиус.

Два присоединившихся к ним следопыта представляли разные народы. Танырус был уроженцем северного государства Катыр и вырос в его одноименной столице. Он имел соответствующий этому древнему народу узкий разрез глаз и приплюснутый нос на широком лице. Невысокий рост также выдавал в нем катырца. Данное при рождении имя было довольно распространенным в его стране — Таныр, что в переводе с древнего наречия означает «мудрый». Следопыт был намного старше своего товарища. Седина проступила у его висков, типичные морщинки еще больше увеличивали эффект узких глаз.

Молодой Лидиус был родом из Легии. Эта страна, как и Катыр, большей частью лежала на севере, но ее населяли представители белой расы. Легийцы отличались высоким ростом, обычно крепким телосложением и светлыми волосами. Вот и Лидиус был абсолютный альбинос. В полумраке залы, освещаемой лишь пламенем камина, белый пук на голове отличал его от других следопытов. Чем-то Рурту он напоминал его самого.

— Хоть нас и скрывают стены городской Воалии, мы должны быть готовы ко всему. А уж после того, как покинем этот дом, тем более! — сказал принц.

Все согласно молчали. Он обвел взглядом всех собравшихся у камина. Немного задержался на утолиан-ке, которая не отрывала от него глаз. Ни на секунду.

— Среди нас больше нет предателей. Всем вам я верю, — продолжил принц. — И вместе мы выполним миссию! Во что бы то ни стало!

Теперь, когда они лишились предводителя, Рурт взял некоторые лидерские функции на себя. Нет, он не стремился быть абсолютным лидером. Но за последние девять дней понял достаточно, чтобы пытаться самому контролировать ситуацию. Принц понимал, что его окружают преданные друзья — иные не прошли бы такую проверку на прочность. Но теперь Рурт решил сам отвечать за себя, как за невероятную ценность для Дома, и сам руководить доставкой «ценности» в нужное место, не забывая слушать и уважать мнение тех, кому по-прежнему доверяет.

— Во что бы то ни стало! — повторил Рурт, сжав рукоять меча.

Никто из присутствующих не сомневался в его словах. И каждый готов был повторить их как клятву.

— Во что бы то ни стало! — не удержалась утолианка.

— Во что бы то ни стало! — сказал Манус и положил руку принцу на плечо.

— Во что бы то ни стало! — подхватили еще трое следопытов.

— Так и будет, дети мои! — раздался голос за их спинами.

Это сунишский воал Бильеус напомнил о себе. Он усадил их всех у камина и дал возможность поговорить, а сам погрузился в размышления в своем большом кресле. Укрывшись в темноте дальней части овальной залы, за время их долгой беседы воал не издал ни звука, чем почти заставил забыть о своем присутствии.