Эрик Эддисон - Червь Уроборос

После этого лордам Витчланда вновь налили вина, и Алый Фолиот выпил до дна во славу этой страны и ее повелителей. И еще он приказал:

— Пусть придет моя Кагу [23] Кагу ( Rhynochetos jubatus ) — нелетающая светло-серая птица. , и танцует для нас, а потом и другие мои танцоры. Ибо ничто не радует душу Фолиотов более, чем радость танца; и благостно нам созерцать восхитительный танец, будь это величавая пышность паваны, движения которой подобны движению огромных облаков на закате солнца, или грациозная аллеманда, или фанданго, переходящий от прекрасной расслабленности к живости и страсти вакханалий на высокогорных лугах под запутавшейся в ветвях сосен летней луной, или радостная неразбериха гальярды, или милая сердцу Фолиотов джига. Посему не мешкайте, но приведите Кагу, дабы она станцевала для нас.

И вот Кагу вступила в сумрачный зал, двигаясь медленно и чуть вразвалку и кивая головой в такт свои шагам. Легкое волнение угадывалось в ее движениях и в том, как метался по сторонам взгляд ее огромных прекрасных глаз, кротких и застенчивых, подобных раскаленному докрасна золоту. Она немного походила на цаплю, но сложение ее было плотнее, а ноги и клюв короче, чем у той; бледно-серые же перья ее были такими длинными и изящными, что их было трудно отличить от волос. Духовые, лютни и цимбалы заиграли куранту, и Кагу задвигалась в танце меж длинных столов, чуть подпрыгивая и наклоняясь при каждом шаге и превосходно держа ритм. Приблизившись к помосту, где, восхищенный ее танцем, восседал Алый Фолиот, Кагу увеличила шаг и медленно и плавно заскользила к нему. При этом она гордо выпрямилась, пригнула голову, так что ее открытый клюв прижался к грудке, распушила ставшие похожими на широкую юбку с кринолином перья и, раскрыв гребешок на голове на высоту в половину своего роста, величаво поплыла к Алому Фолиоту. Так она делала на каждом круге куранты, перемещаясь по всему залу Фолиотов. Все они радостно улыбались ей, будучи очарованы ее танцем. Когда танец закончился, Алый Фолиот подозвал Кагу к себе, усадил ее на скамью рядом с собой, гладил ее мягкие серые перья и всячески ее обхаживал. Она же робко сидела подле Алого Фолиота, удивленно взирая своими рубиновыми глазами на Витчей.

Затем Алый Фолиот велел позвать своих Панд, и те стали перед ним, красно-бурые и с черными животами, с круглыми покрытыми мехом мордами, с невинными янтарными глазами, с мягкими лапами и рыже-кремовыми полосатыми хвостами.

— О Панды, — сказал он, — танцуйте для нас, ибо великое наслаждение дарит нам ваш танец.

— Повелитель, хочешь ли, чтобы мы исполнили джигу? — спросили они.

И он ответил:

— Джигу, любимые мои.

Тогда струнные заиграли в быстром темпе, тамбурины и треугольники начали отбивать ритм, а лапы Панд засверкали в радостном танце. Музыка струилась и бурлила, а танцоры все танцевали, пока весь зал не был охвачен водоворотом их танца, а от скамей Витчей не донесся одобрительный рокот. Внезапно музыка стихла, танцоры замерли на месте, плечо к плечу, одна покрытая мехом лапа в другой, и робко поклонились гостям, а Алый Фолиот подозвал их к себе, поцеловал каждого в уста и усадил на свои места, где они могли отдыхать и наблюдать за последующими танцами.

Далее Алый Фолиот велел позвать своих белых Павлинов, цветом подобных лунному свету, дабы те станцевали для лордов Витчланда павану. Они развернули свои роскошные хвосты и начали размеренный танец; и дивно было наблюдать те грацию и великолепие, с которыми они двигались под сдержанную и величавую музыку. К ним присоединились Золотые Фазаны в своих золотых воротниках, и Серебряные Фазаны, и Павлиньи Фазаны, и Страусы, и Дрофы; они горделиво выступали, оттягивая носки, кланяясь и отступая под торжественную мелодию паваны. У каждого инструмента была своя партия в величавой паване: у лютней и цимбал, у теорб, у тромбонов и гобоев; у флейт, издававших сладкие трели подобно птицам в небесной вышине, у серебряных тру, у рожков с их низкими исполненными тайны и волнующей сердце неги напевами, у зовущего в битву барабана, у трепещущей арфы и у кимвалов, чье громыхание подобно столкновению двух армий. А соловей, сидевший подле Алого Фолиота, исполнял страстный мотив, в сладкой и скорбной красоте которого таяла сама душа.

Слушая и созерцая неземную павану, Лорд Гро плакал, уткнувшись лицом в свой плащ, ибо под ее звуки, подобно восставшим из могил призракам, к нему вернулись полузабытые воспоминания о счастливой поре в Гоблинланде, еще до того, как он устроил заговор против короля Гасларка, был изгнан со своей дорогой родины и изгоем осел в водянистом Витчланде.