Игорь Денисюк - Любовь зверя (v2)

Мира задумалась, наверно пытается понять.

- Шери, я начала понимать, но не уверена, что сдержаться смогу, да и не пойму я твоих намеков и как я могу точно знать - правду ты говоришь или нет? Ты навсегда меня прогнать хочешь или на час? По каким нюансам я смогу догадаться об этом?

Действительно, как мы догадываемся - хочет собеседник показать свое недовольство или правда готов к драке в следующее мгновение?

- Мира, чтобы меня понять ты должна ко мне привыкнуть, а я - к тебе. Будем долго вместе - будем знать что хочет каждый из нас. В этом и есть одно из свойств человеческой дружбы - предсказуемость друга - попытался я ей объяснить то, что не вполне и сам понимал.

Только если я не вполне понимал, то Мира и вовсе не могла бы понять, потому и предложила.

- Шери, эти людские обычаи совершенно непонятны мне. Давай для начала, если ты мне что гадкое скажешь, а я не пойму, то ты мне растолкуешь в простых словах - что от меня хочешь?

Мне не улыбалось объяснять ей любое мое слово, сорвавшееся со зла, но что поделать - сам напросился к ней. Придется приноравливаться.

- Мира - попытался я ей объяснить - Конечно постараюсь, но все не могу разъяснять - вдруг какое слово сорвется, так что же, каждый раз на полчаса объяснений? Давай так - если что серьезное между нами будет, то объясню, а если мелочь - так и скажу. Да и вообще, сказал и сказал! Ты же мои эмоции читаешь? Вот и смотри, как я про тебя думаю, есть в моих мыслях злость или нет. По эмоциям все и оценивай. Пойдет так?

Мира задумалась, примеряя на себя.

- Шери, для меня все это внове! Значит ты можешь мне оскорбление бросить, а я должна как ни в чем не бывало сидеть и отвечать тебе в том же духе! Да это противно моему естеству и всему, чему я была научена с детства! Пока мы вдвоем, так может и сойдет и я научусь тебя понимать. Только вот другие охотницы не поймут меня - она остановилась попытавшись сформулировать нечто важное.

- Шери, я неправильно сказала, хуже! Как заметят наши отношения, так презирать нас будут за то, что не отвечаем поединком на оскорбления. Тебе-то что, человек, а меня станут считать нидингом, трусом, что смертельные оскорбления спускает. Другие охотницы не пустят меня на пиры, будут плевать мне под ноги и называть меня обезьяной. Придется мне в поединках свою репутацию отстаивать. Только так я смогу свое честное имя вернуть. Я же могу и погибнуть - ты понимаешь это?

Да уж, охотницы! Почище благородных честь берегут. Что же нам с ней делать. Мы же попривыкнем в пути к обидным словам, которые между людьми и обидными не считаются, а для охотниц - оскорбление смертельное, а как в столицу приедем, так и отольется нам это. Скажу что про нее при сородичах - так и прослывет она трусом.

- Мира - я ей предложил - Останавливай меня, если я не то, что надо скажу, не терпи, не вцепляйся сразу. Вот я постепенно и научусь Вашим обычаям.

- Шери - покачала головой Мира - Ничего у нас не выйдет. Мы слишком быстро сошлись и виной тому детские воспоминания. Теперь, что бы ты не сказал, я уже и не ощущаю это как обиду и стерплю от тебя все, что не позволила бы никому другому. Единственный выход для нас - пройти ритуал «сплетение судеб», как нам Гийом советовал. Он был мне вместо отца и предложил единственный выход.

- Давай, собирайся, поехали. - поторопила Мира - Нам до вечера надо успеть добраться до храма Артемис, а здесь еще путь неблизкий.

- Да, и правда. - я согласился - Солнце уже ощутимо опустилось и полдень давно прошел. Надо быстрее ехать, а то до темноты не успеем.

Мы оделись, собрались, взнуздали отдохнувших коней и поехали по дороге. Дорога еще немного прошла по долине, перешла на другой берег речки по древнему каменному мосту и дальше пошла вверх вдоль бокового притока. Мы ехали рядом, рассматривали звериные следы на дороге и обсуждали - кто прошел и когда, смотрели на горные вершины впереди и на орлов, парящих высоко в небе. Нам было хорошо вдвоем как никогда раньше. Как будто очистились от чего-то грязного и тяжелого, что давило на нас с утра.

Я поделился своими мыслями с Миррин. Она ответила как само собой разумеющееся.

- Шери, да все просто - мы оба нехорошо сделали - вот нам и тяжело было, а как объяснились и сказали все друг другу, то груз с души сняли, так и отпустило. Вначале нас давило ощущение вины, а теперь раз объяснились, то вины нет - вот и легко на душе стало. Это потому, что мы стали близки друг другу. Потому и тяжело самому, когда зло какое другу делаешь.

По пути зашел разговор о Гиннегау и дне, проведенном у герцога. Оказалось, что Миррин одновременно со мной приехала в город и тоже, как приехала, так к герцогу пошла сразу. Там мы с ней и встретились. Миррин приехала в Гиннегау повидаться с герцогом, испросив отпуск со службы, и рассчитывая сопровождать отряд, буде кто отправится в Неизведанные земли во время ее пребывании у Гийома. Поэтому ее отпуск не ограничен тремя декадами, а может продлится столько, сколько времени займет наш поход и даже жалование ей сохраняется во время похода.