Игорь Денисюк - Любовь зверя (v2)

Буркнув ему через плечо - Прощай, я поехал к городу по дороге. Угрюмый со зла на товарища, который дурак дураком если с охотницами вместе в поход решил пойти, я доехал до городских ворот.

В воротах стражник потребовал плату за въезд. Я презрительно бросил - К герцогу! По делу!

Без слов меня пропустили, да и что взять с благородного, который товара не везет, а сам на тощей кобылке - только шпага, кожаный колет, шляпа с пером - вот и все богатство.

Въехав в город, я спросил торговца, как проехать к отелю герцога. Пробираясь по узким улочкам, зажатым между каменными громадами домов, такими высокими, что голову задирать надо, чтобы крышу увидеть, я добрался до трехэтажного дома с узкими окнами и тяжелыми воротами - отеля герцога, в котором ночевали, а подчас и подолгу жили все нобили, приезжающие ко двору.

В воротах была маленькая калитка - только человеку пройти и коня провести, через которую я проехал и попал во внутренний двор. Меня сразу спросил привратник

- Кто и по какому делу?

- Шеридан из Горных Геравов, приехал к герцогу по личному делу.

- Из Лесных или Горных? - спросил меня привратник - А отец твой кто?

- Из Горных! Мы настоящие, природные Геравы! Мы первыми поселились на перевале!

- Знаю, знаю - остановил мое красноречие привратник - А скажи, кто твой достойный отец?

- Мой отец - Кераван! - ответил я ему с гордостью. Пусть я небогат, но мои предки первыми здесь поселились, не то, что выскочки, получившие дворянство не знамо за что пару поколений назад.

- Что же, здравствуй! Видеть тебя рад! Мы с твоим отцом служили когда-то, я у него десятником был. Может слышал, говорил может отец обо мне - я Уиллоуби. Слышал о таком?

Вроде ни разу не говорил отец о десятнике, да и что сказать - мал я был тогда. Уиллоуби продолжил - А вот о тебе говорил отец и не раз! Отец твой отменной храбрости был человек и умер как герой, отход своих товарищей защищая! Что же, проходи, Шеридан. Комнатку тебе найдем, но невелика будет и под крышей, да сейчас лето, тепло, чай, не замерзнешь. Лошадь свою в конюшню отведи, скажи, что от меня. Как устроишься - сходи на кухню. Время уже вечернее, но может похлебка и осталась, поесть будет что - и послал со мной мальчишку, вертевшегося возле него - Пойди, проводи гостя до комнаты. Знаешь, той, что под крышей.

Я отвел лошадь в конюшню, задал ей овса, пошел за мальчишкой в свою комнату и был просто удивлен - комнатка под скатом крыши была маленькая, но это еще полбеды. Главное, что потолок был покатый и только в одном месте, возле двери, где и стояла кровать, можно было встать во весь рост. В других местах можно было ходить только согнувшись, а то и ползком. Под кроватью стоял ночной горшок. Возле кровати стол с кувшином вина и двумя большими кружками. - А кружки зачем две? Тут еще кто-то живет? - поинтересовался я у мальчишки, беспокоясь что придется делить небольшую комнату еще с кем-то.

- Нет, не живет здесь никто больше, а две, это если друг зайдет, так было бы выпить из чего.

Да уж, жилье соответствовало моей бедности, но ведь и не просит никто здесь жить - мог бы, в трактире снял бы комнату, да ведь деньги нужны.

Как пришел, так бросил дорожный мешок в угол, шпагу и кинжал возле кровати на стол положил, и спать завалился, да так и до утра проспал - устал с дороги.

Утром все казалось много лучше - что пыль и паутина в углу - так вымести можно, окошко малое есть - света немного, но хватает. Комната сухая, а продувает - так душно не будет.

С утра выпил вина полкружки и сходил на кухню - над очагом весело булькала каша в котле, которую и зачерпнул себе в деревянную миску. Поел когда, так повеселел - молодец герцог, о своих вассалах заботиться как надо!

Собрался, почистил одежду, прицепил кинжалы и шпагу к поясу и пошел во дворец.

Во дворце назвал себя, свой род и отца и просил доложить герцогу - По личному делу, долго не задержу. После сел на скамейке в приемной и стал разглядывать других посетителей. В углу сидели два старых джентльмена и о чем-то тихо разговаривали, ожидая своей очереди. С другой стороны нервно ходил молодой человек с большим пакетом, запечатанным сургучом. Что привлекло меня больше всего - возле двери сидела девушка, одного со мной роста, вооруженная шпагой не менее длинной, чем моя и с каким-то свирепым лицом, которое было не женским и явно нечеловеческим. Широкополая шляпа закрывала лицо так, что рассмотреть было сложно, но пышная грива черных волос и фигура выдавала женщину. Слышал я, что бывают женщины у северных варваров, сильные как мужчина, те, кто на службу идет, но видеть не приходилось, поэтому я ее и рассматривал слишком внимательно. Ей это видно не понравилось