Владимир Лавров - В поисках разумности

— Так что, надеяться только на "хорошесть" людей? — удивлённо перебил Константинас Палиас, — это же наивно.

— А на что ещё надеяться? — со смешком ответил Гуров, — на паровой механизм, который сам, тык — пык (он изобразил механические действия руками) отсортирует всех плохих от хороших? Как вы ни совершенствуйте механизм, хоть выборы вводите, хоть единую базу данных про все покупки человека — всегда будет возможность для подкупа и обмана. Если человек хочет улучшать мир — мир будет улучшаться. А если все люди мечтают только о том, чтобы занять местечко повыгоднее, чтобы грабить и воровать, то общество будет двигаться только к страданиям. При любом механизме.

— В том-то и дело, что, создав Римскую империю и идею законности, Ромул обрек западный мир на постоянные попытки создать такой механизм, который бы сам, без воли человека, устанавливал бы в обществе справедливость. Какие только варианты после этого не были перепробованы! И монархия с сенатом, и сенат без монархии, и республика с законностью, и законность без республики, но с императором. Даже Гитлер находится в этой традиции. У них уже потеряны все республиканские традиции, есть только неясное ощущение, что раз у них есть подобие законности, то они должны править всем миром. Всё это обезьяний цирк, ценный только отрицательным опытом. Эти страны не могут жить, не порабощая и не грабя окружающие страны. Им всё время нужно больше, иначе избиратели повесят консула на собственном галстуке за то, что при нём хуже, чем при предыдущем. А где взять больше, если в государстве все ресурсы уже исчерпаны, а неизбежная для такого неправедного мира коррупция съела все финансы? Только ограбить кого-то другого.

— На эти явления наложился и ещё один чисто психологический момент. Человек в республиканском мире видит, что для того, чтобы быть избранным и получить преимущественные условия для выживания, надо быть очень богатым, богатым любой ценой. В таком мире никто не мечтает об общем благе, о повышении совершенства или о повышении уровня жизни. Все мечтают только о деньгах — а это прямой путь к раздорам, эгоизму и погибели. Единственная страна, которая ещё может показать пример другого образа жизни — это Россия. Как сказал один шутник из мусульман, Россия — это страна священного беззакония. В том смысле, что только в России понимают, что главное — это не закон, а чтобы судья был хороший, всё остальное не важно. Кстати, набор всех представлений о правде, законов и традиций назывался "кон". Отсюда слово "конязь" — "тот, кто судит по кону", оно потом превратилось в "князь". Слова "закон" и "испокон" тоже оттуда. Судя по кону, конязь имел право ошибиться, но если он делал это слишком часто, то община или город просто не продлевали с ним контракт на княжение. Князей общины и города у славян нанимали, кстати, это к слову о различных государственных системах. Славяне достаточно успешно жили так тысячи лет, и не нужны были при этом никому ни империи, ни монархии, ни законники. Такой порядок сохранялся кое-где ещё всего лишь восемьсот лет назад. Именно славяне в союзе с германцами Римскую империю и завалили, и не потому, что они были кровожаднее, а потому, что праведнее, что их государство было более жизнеспособным и менее коррумпированным. Ладно, давайте заниматься космосом…

После окончания занятия (они разговаривали на этот раз о расчете переходных орбит космических аппаратов) Гуров сказал:

— А теперь позвольте представить вам моего давнего хорошего знакомого, Томаса Матзке.

— Ну вы скажете, Сергей Александрович, "давнего знакомого"! Скажите уж лучше "ученик, выкормленный любимой соской с малых лет", — весело откликнулся доселе незнакомый волшебник.

— Можно и так сказать, — смеясь, проговорил Гуров, — несколько лет назад Томас и ещё несколько человек скрашивали моё одиночество… примерно как вы сейчас. Поскольку мы с вами столкнулись сейчас с такой ситуацией, когда мы не можем никому доверять в нашем университете, а дела в мире поворачиваются очень нехорошим образом, я решил позвать старых друзей. Можно сказать, что наш орден "Летящего паровоза" растёт. Тайно. Прошу любить и жаловать. Томас, знакомься…, - и Гуров представил по очереди всех студентов.

Томас показал ребятам фотографии остальных своих ровесников. Взрослые люди, они работали в самых разных организациях волшебного мира. Кое-кто даже находился на внедрении в министерстве магии и в немаговских организациях. Люди с неожиданно приятными и открытыми лицами приветственно махали ребятам с фотографий.